Подъехавшая машина стала для Косиевского таким же спасением, как его появление — для Димы. Мужчины синхронно сделали шаг вперед, из машины полезла огромная туша, и Хубариев чуть не заорал от ужаса. На него шел Митяй, уже не в тренировочном костюме, а в светлой тройке. Жилетка была слегка заляпана соусом, который тек из свернутого огромного блина. Как и во время их первой встречи, Митяй жрал.
— Всем привет, как тут? Ох какие женщины, — Митяй помахал рукой с блином, чуть было не обдав всех соусом. Добавлением к нему стали несколько струек слюны.
Диме стало еще страшней. Квартиру Косиевского загадили несколько человек, паспорта у них никто не спрашивал. Но Митяй-то его фамилию знал или хотя бы мог вспомнить.
С другой стороны, успокоил себя Хубариев, показывая гостям дорогу в комнату президиума (в старых ДК все осталось по-прежнему), что ему скажет Митяй — мол, отжали твою хату и можем повторить? Смех, это сам он должен мечтать о том, как бы не выплыло его прошлое.
Антонина осталась потчевать гостей чаем и беседой (кандидат в депутаты все равно опаздывал), а Дима побрел в зал посмотреть, все ли готово.
Стулья в президиуме были по счету, на своих местах сидели почетные гости, народ вроде собрался. Строго улыбался с портрета Владимир Путин. Имелась и большая фотография кандидата, а также разнообразные транспаранты. Анатолий Сергеевич, явно уже успевший освежиться, раскладывал на столе материалы к собранию. Дима улыбнулся нескольким старым знакомым, поднял сжатый кулак в ответ на приветствие какого-то старика и сел немного в стороне как бы в раздумье о предстоящем собрании.
Оно его в этот момент заботило меньше, чем гости из прошлого. Перебрав все аргументы, понял — бояться нечего. Это не лихие девяностые и предъявлять ничего нельзя.
Тут был другой вопрос. Какого черта такие сомнительные типы делают в путинской организации? Кто пустил, кто разрешил, почему «Народный фронт» превращают в такую же помойку, как «Единая Россия»?
Дима потянулся было за сигаретой, но вспомнил, что запретил себе курить больше четырех в день. Курево стало дорогим, а здоровье хрупким. Судя по началу дня, сигареты надо было экономить.
С другой стороны, рассуждал Хубариев, про Косиевского он не знает ровным счетом ничего. Может быть, он и не такой плохой человек и тот разговор в квартире был случайностью. В конце концов они сами виноваты тоже, бригадир, как его там звали, ну почему он не поговорил по-людски, возможно, все и разъяснилось бы и не пришлось бы вербоваться на эту мифическую стройку.
Вот Митяй был бандит. У него люди сидели на цепи. Он бил их и отнимал последнее. Он упивался своим негодяйством. Таким мерзавцам во «Фронте» делать нечего. В то же время, старался быть объективным Дима, он не знает, чем занимался Митяй после 1994 года. Прошло больше двадцати лет, и, возможно, только манеры и привычка плеваться во время еды и разговора остались прежними. Может, он в Чечне воевал или, например, еще какую пользу принес. Надо было разобраться.