Когда она упала до двадцати, я неистово забилась, решив, что вот-вот захлебнусь. Но скелет тут же крепко обнял, просунув свои жесткие кости дальше под мышки, предплечья приподняли мою грудь, а к спине прижались ребра.
Обалдев от такой беспардонности я обвисла, даже забыв о воздухе. А скелет работал ногами как ластами, то и дело стукая меня жесткими выступами таза о бедра. К счастью теперь он тянул к поверхности, я едва не ринулась к ней сама, но скелетьи руки держали крепко.
Наконец, водяная пленка лопнула и в легкие ворвался живительный кислород. Я глотала воздух, словно голодная, проклиная всех детализаторов ощущений вместе взятых, а скелет заботливо поддерживал меня под спину.
Едва дыхание пришло в норму, я хрипло выдохнула:
- Сволочь!
И залепила ему пощечину.
Ладонь обожгло болью. Пощечины давала и раньше, но прежде это были вполне себе лица с мясом и кожей, сейчас же со всего размаху приложила по голой кости, и удар отдался болью до самого плеча. Полоска здоровья сократилась, словно я ударилась о камень.
От рывка меня дернуло под воду, я забила руками, выныривая и снова хватая ртом воздух. Скелет же пробулькал что-то, нашаривая под водой отлетевшую от удара челюсть. Он пристегнул ее на место и повторил с изумлением:
- Это вместо спасибо?
Но все же отплыл на пару метров, чтоб я не достала тяжелой рукой.
Я, наконец, смогла поймать равновесие на воде и прошипела:
- Спасибо? За что спасибо? За то, что чуть не угробил? За то, что все вещи бы тут утонули? За то, что хватался... везде?! Продумал он всё! Костлявая твоя башка!
Костя хмыкнул и покосился в сторону, я тоже нехотя глянула. Метрах в пятидесяти высится обрыв, с которого бесплотный скинул меня. Снизу он кажется еще выше. Скалистое подножье утопает в темной воде, а верхушка поддернута синим туманом. То там, то здесь раздаются тихие всплески. Пчелы, похоже, решили, что отогнали противника и вернулись в улей, не желая оставаться в сырости и мочить крылья.
Костя перевел зеленые провалы обратно на меня и произнес:
- Во-первых, не ори. Еще разбудишь кого. Во-вторых, если не заметила, я тебя спас.
- Чуть не утопив перса? - огрызнулась я, все еще чувствуя желание оторвать ему голову. - Это тебе дышать не надо. А я так не могу!
- Ты драматизируешь. Конечно же я знаю, что тебе надо дышать. И понимал сколько у тебя воздуха осталось. Плюс-минус десять процентов...
- Я тебе покажу минус десять! - гаркнула я, и добавила уже тише, решив, что действительно привлекать чужое внимание не стоит: - Веточки он свои распускает! Я, между прочем, и сама прекрасно плаваю!