«Ну после после...» - договорить мужчина не успел, новая боль пронзила её голову и Салматию выбило из воспоминаний. Едва не упав, она смогла дойти до раковины, в которую её и вывернуло. Тяжело дыша она со стоном спустилась на пол и стукнула по шкафчику под раковиной. Она ненавидели эти вспышки, но понимала, что необходимо как можно быстрее всё вспомнить. Ведь от этого может зависеть будущее, как её, таки её подопечной.
Тяжело оторвавшись от подушки, Лена осмотрелась вокруг. После вчерашнего дня голова сильно болела и сознание оставалось мутным. Переведя взгляд на свой телефон, она протянула руку не понимая, что её смущает. Включив телефон, Лена осознала, что время на телефоне показывает без двадцати минут десять. Осознание пришло не сразу, но спустя десять секунд, она аж подскочила с кровати. Точнее попыталась, ведь дикая головная боль пронзила виски, заставив девушку сжать голову. Дождавшись, когда боль немного утихнет, она аккуратно встала с кровати и сглотнула, подкативший к горлу комок.
Подумав о том, что техники концентрации могут немного опасны, она начала думать почему ей так плохо, несмотря на то что она спала почти десять часов. Переведя взгляд внутрь себя, она обратила на две небольшие нити, которые по ощущениям были подсоединены прямо к глазам, проходя через мозг. Одним усилием воли оторвав их, она начла быстро моргать, заново привыкая к нормальному зрению, так как она просто не заметила насколько зрение было более резким. Пройдя до шкафчика она достала несколько таблеток и проглотив их направилась в ванну. Посмотрев на себя в зеркало, она привела свои волосы в порядок и умывшись просто, направилась обратно в комнату, где переоделась в чистое. Из подъезда она вышла в темных очках, глаза всё ещё болели из-за лучей солнца. Шла она медленно, морщась от яркого света и стараясь больше находиться в тени.
Когда она пришла в институт ей стала получше. Но выглядела она похоже всё равно плохо, потому что охранник сказал посмотрев на неё: «Девочка иди домой. У покойников вид лучше, чем у тебя.» Но Лена проигнорировала его и прошла дальше.
Добравшись до аудитории и постучавшись она вошла внутрь, и едва не застонала. Из-за боли и усталости она совершенно забыла о преподаватели который вёл сегодняшнюю лекцию. Горадский Ефим Анатольевич, был отличным специалистом в математике, но совершенно невыносимым человеком. Саму Северскую, он невзлюбил с первой их встречи.
В тот день у неё была тяжелая ночная смена и короткий сон, плохо сказались на неё. Поэтому сев тогда в теплый автобус задремала и очнулась только спустя три остановки после института. Быстрый забег позволили появиться ей в аудитории спустя то двадцать минут после начала, как рассказывали однокурсники, очень нудной лекции. Профессор был педантом и всё её оправдания пропустил мимо ушей, заявив, что по её виду сразу видно «Чем она занималась этой ночью». Лена не выносила подобные двусмысленные намеки и парализовав профессора взглядом, высказала всё, что она о нём думает. Горадский не простил унижения и начал понемногу изводить её, хоть больше не позволял себе лишних высказываний.