— Нет, глупышка, я хочу принять ее с тобой.
Тир, чувствуя, что краснеет, пришпорила своего коня и нахлестывала его до тех пор, пока ветер не засвистел у нее в ушах, мешая дышать. Ливень застилал глаза, но она лишь хохотала, отбрасывая с лица мокрые волосы.
Ворота замка уже были гостеприимно распахнуты навстречу им. Копыта бешено мчавшихся лошадей прогрохотали по скользкому настилу подъемного моста, и два всадника влетели во двор.
— Сумасшедшие, — проговорил Тэргон, наблюдая за ними с крыльца.
«Влюбленные», — про себя поправил его Эрик и покачал своей лохматой головой.
Эристор, прикрыв глаза, нежился в горячей ванне, впитывая в себя ее тепло. Он уже помылся. Слуги вынесли грязную воду, натаскали новой, в которой теперь и лежал, расслабившись, их хозяин.
Открылась дверь, и Эристор приоткрыл один глаз, а после распахнул оба — в комнату вошла Тир. Она несла большой поднос, заставленный всякой снедью. Поставив его на столик у кровати, она обернулась:
— Я подумала, это может пригодиться нам.
— Нам?
— По-моему, ты хотел принять ванну вместе со мной. Я подумала, что это приглашение. Я ошиблась?
Расценив его изумленное молчание в свою пользу, Тир неспешно разделась перед ним, выпрямилась, отдавая свое стройное тело его жадному взору, а потом, чуть помедлив, словно дразня, шагнула в воду и устроилась напротив… А еще через мгновение Эристор почувствовал, как ее нога в поисках удобного положения коснулась его бедра, немного сдвинулась в сторону…
— О! — произнесла Тир.
— Не прикасайся ко мне! — выпалил Эристор и первый же рассмеялся.
Фраза, слетевшая с его уст, больше подходила юной невесте в ее первую ночь, чем воину, прошедшему огонь, воду и медные трубы. Но что делать, если Тир так действовала на него?
Нервный смех еще душил Эристора, когда он встал из воды и, расплескивая ее, поднял на руки Тир.
Его первое движение в нее было таким мощным, что Тир невольно вскрикнула, испытав боль — слишком долго ее лоно оставалось нетронутым, и слишком напорист был этот гость. Закусив губу, Тир заставила себя перетерпеть неистовство его страсти. Впрочем, все закончилось так быстро…
— Тебе было больно, — заключил Эристор, немного отдышавшись и взглянув в ее побледневшее лицо. — А я вел себя подобно молодому хряку на случке. Все получилось не так…
— Должно быть, это со мной что-то не в порядке, — дрожащим голосом произнесла Тир.
— Нет, нет. Не смей думать так. Это я все испортил… Слишком долго ждал и не смог совладать с собой…
«Какая она робкая и ранимая. Такая красивая, такая нежная. Моя женщина… А я болван!» — думал он и осторожно гладил ее по лицу, проводил пальцами вдоль линии губ, расправлял на подушке спутавшиеся волосы, мягко разжав стиснутую в кулак руку, перебирал дрожащие пальцы, целуя каждый.