— Убил бы его.
— Жалко.
— Ты откуда взялся в январе-то?
— С побережья. Из Хандерина.
Ана невольно покачала головой:
— Пешком?
Эристор кивнул.
— Так и быть, покормлю тебя, даже дам еды с собой, только потом изволь убираться откуда пришел.
— Не для того я полгода добирался сюда!
Ана опять ухватилась за палку.
— А я тебе говорю, что ты уйдешь!
— Ай! Да отвяжись ты, гад лохматый, — раздраженно вскричал Эристор, хватая волка за шею и стискивая ее, чтобы заставить зверя выпустить изжеванную штанину.
Волк вывернулся, лязгнул зубами, кровь из прокушенной руки Эристора брызнула на снег.
— Ну все! — взревел он. — Отдавай мне мои вещи и убирайся на все четыре стороны, веттово отродье!
Волк отскочил, исподлобья глядя на разъяренного эльфа и скалясь.
— Отдай, говорю!
Эристор шагнул к зверю, но тот опять отскочил.
— Недотепа ты, недотепа! — сокрушенно проворчала Ана, уже начиная жалеть бедолагу.
Внезапно Эристор «рыбкой» прыгнул на снег, сграбастав рыкнувшего волка. Проклятия смешались с рычаньем. Как вдруг тючок, привязанный к спине волка, распустился, и в снег выпало что-то легкое, воздушное… Эристор, отпихнув зверя, кинулся к рассыпавшимся вещам и дрожащими руками стал подбирать из снега какие-то украшения, потом…
«Да это ж платье», — вдруг поняла Ана и даже хлопнула себя ладонью по бедру.
— Ты что ж, сумасшедший, вместо еды всю дорогу тащил тряпки и побрякушки?
Эристор, смущаясь, неумело складывал тонкую ткань и только сердито зыркнул.
— Дай, а то еще кровью перемажешь.
Ана отобрала у него наряд и, встряхнув, осмотрела. Платье было дивным. Таких ей видеть еще не доводилось. Белоснежное, все расшитое серебром и жемчугом. Словно для невесты…
— Красивое. Да вот вряд ли подойдет, — мстительно высказалась она.
— Это почему еще?
— По кочану и по кочерыжке, — отрезала Ана.
Она свернула наряд и бережно уложила в корзину для белья, потом сверху легло ожерелье из сапфиров в платине, такой же браслет, и… Ах! Одной серьги не было. Эристор обернулся к волку. Тот стоял неподвижно, выражение на его морде было самое умилительное, он даже пытался вилять хвостом.
— Да что ж ты за скотина такая! Что мне теперь твои извинения? Где теперь искать пару?
Эристор за время долгого пути привык говорить с волком, как с разумным существом — больше рядом никого не было. Вот и теперь он, нимало удивляя Ану, призывал к его совести и чувству долга, тыча ему в нос оставшееся украшение, будто зверь и правда мог что-то понимать.
— Пойдем, — Ана только вздохнула. — Что теперь толковать?
Эристор, понурившись, пошел следом за ней, в усталости и расстройстве даже не замечая, что тон Аны изменился.