Жизнь заставила ее быть жестокой, научила не открывать сердце чувствам… Через ее руки прошло множество эльфов и представителей других рас. Одних она продавала, за других брала выкуп, третьи оставались в ее доме… Но эти двое чем-то зацепили ее. Быть может, просто красотой и молодостью. А может, волей к жизни, внутренней силой, непокоренностью. И тем, что не боялись любить. Даже здесь… Даже так…
Внезапно Тир краем глаза заметила какую-то тень, которая скользнула к тем камням, за которыми только что скрылась Куиниэ. Нахмурившись, она поспешила туда же и, обогнув гряду, увидела молодого раба-человека, захваченного ею совсем недавно, в одном из последних походов. Прижимая Куиниэ к скале, он пытался поцеловать уворачивающуюся эльфийку.
— Ну, только один поцелуйчик, красавица, — неразборчиво бормотал он, а рука его уже шарила по высокой груди.
— Убирайся, — прошипела Куиниэ, отталкивая его жадные руки.
— Только один…
Внезапно человек охнул и скрючился, ухватившись за пах. Куиниэ не зря росла рядом с братом-близнецом, от хулиганских проделок которого стонал весь дом, не подозревая, что половину из них брат и сестра совершали вместе. Тэргон научил ее многим полезным вещам. Вот и сейчас точно нацеленный удар принес ей легкую победу.
— Сначала научись быть мужчиной, — презрительно проговорила Куиниэ, отпихнула неудачливого воздыхателя и, оправляя платье, двинулась в сторону дома.
Однако не прошла и нескольких шагов, как нос к носу столкнулась со своей госпожой. Ей мгновенно вспомнились слова Тир, что любой, кто покусится на нее, будет жестоко наказан…
— Под юбку он не лез, — тут же выпалила Куиниэ, робко посматривая на хмурую госпожу.
Юноша, белый как мел, замер у гряды.
— Он ослушался меня, — спокойно и холодно возразила Тир.
Ее рука скользнула к ножу, но потом замерла:
— Я оставлю тебе жизнь, человек. Но это все, что ты заслуживаешь.
— Что с ним будет? — спросила Куиниэ.
— Десять ударов плетью и невольничий рынок.
— Но он не сделал ничего плохого…
— Не потому, что не хотел, а потому, что не смог, цветочек.
— Это слишком жестоко.
Тир легко коснулась ее нежной щеки:
— Тебя никогда не насиловали, малышка.
Резко отвернувшись, Тир пошла к дому. Куиниэ поспешила за ней и успела услышать ее резкий голос, приказывавший двоим ее воинам забрать провинившегося и провести экзекуцию. Куиниэ убежала в дом, не имея сил смотреть, как плеть будет терзать чью-то плоть из-за нее.
— Нечего шляться по кустам, — словно отвечая ее мыслям, проворчала Ана. — Это как минимум глупо, следующий может оказаться не столь неловок.