Время шло своим чередом, и Куиниэ, удивляясь себе, чувствовала, что уже привыкла к своей новой жизни.
— Мы, эльфы уж таковы, что привыкаем ко всему, — грубовато заключила Анайриэль, с которой Куиниэ поделилась своими размышлениями, и та была вынуждена согласиться с ней…
Зима, однако, действительно оказалась тяжелым испытанием для Куиниэ. Несмотря на шерстяную одежду и теплый плащ, подбитый заячьим мехом, неожиданно подаренный ей Тир, привыкшая к куда более умеренным температурам родного края лесная эльфийка постоянно мерзла, находя прибежище лишь у пышущих жаром кухонных плит. Жизнь в большом доме текла медленно и размеренно, прерываемая лишь редкими приездами гостей. Тогда в главном зале до поздней ночи ревели пьяные снежные эльфы, а Куиниэ вынуждена была отсиживаться на кухне под защитой грозной Анайриэль.
В эти дни турниры на заднем дворе были еще более ожесточенными, и Куиниэ мучалась в тревожном ожидании до тех пор, пока разгоряченные и хохочущие мужчины толпой не вваливались в кухню, где Анайриэль обрабатывала их ранения, в то время как они облизывали масляными взглядами ладную фигурку приставленной к кухне новой рабыни…
Кэлибора Куиниэ видела часто, но возможности поговорить почти не представлялось. Им оставались лишь взгляды, которые иногда были красноречивее слов. И совсем не то было с Тир. Все началось одной студеной ночью, когда Куиниэ, свернувшись калачиком на своей убогой постели, пыталась согреться и заснуть. Скрипнула дверь ее комнатки. Мгновенно вскинувшись, Куиниэ обнаружила в дверях свою хозяйку.
— Почему не спишь?
— Холодно.
— Пошли.
— Куда?
— Предлагаю обмен. Горячая ванна — на болтовню. Что-то мне тоже не спится, — голос Тир был шутлив, но Куиниэ уловила в нем нотки печали.
«Я плачу своим одиночеством»… — вдруг вспомнилось ей, и, вскочив, она поспешила за госпожой.
В купальне ей наконец-то удалось согреться. Она с наслаждением искупалась, вымыла волосы, а потом высушила их, стоя возле огромного камина в спальне. Тир лениво смотрела на нее, лежа в широкой кровати:
— Ты красива.
— Вы тоже, — порозовев и смутившись, ответила Куиниэ.
— Ерунда.
— Неужели вам никто не говорил этого?
— Кто бы это мог быть? — усмехнулась Тир.
— Я… Я спросила у Анайриэль о детях, обреченных могиле. Как вам удалось достичь всего этого? — Куиниэ обвела вокруг себя руками.
— Я не хочу говорить об этом, — резко ответила Тир, но, увидев, что своей резкостью испугала Куиниэ, протянула к ней руку и, усадив рядом с собой, заговорила уже мягче. — Забирайся под одеяло и лучше расскажи о своей жизни. Твои братья похожи на тебя? Они старше или младше?