— Пошли! — скомандовала Тир.
Кэлибор уставился на нее, изумленно изогнув бровь. Отвечая на его немой вопрос, Тир раздраженно пожала плечами.
— Добрые дела прилипчивей орочьей чумы. Сделаешь одно, а потом никак не можешь остановиться, — проворчала она и, выхватив из рук Куиниэ факел, шагнула в подземный ход.
Задушено хрюкнув в кулак, Кэлибор полез следом, потом один за другим во тьме скрылись пятеро громадных снежных эльфов. Последней туда же нырнула Куиниэ, после чего дверца захлопнулась, практически слившись с утесом.
Этот ход — один из трех, которые в разные стороны убегали из-под хорошо укрепленного замка, — вел в огромный главный зал.
Прямо позади помоста, на котором стоял хозяйский стол, располагалась хитрая поворачивающаяся плита. Был вечер, и в это время зал гудел голосами — обитатели замка ужинали. Когда потайная дверь отворилась, и в нее вступили восемь северных варваров в полном боевом вооружении, реакция была такой, словно лесным эльфам явился сам Дух смерти.
Сначала повисло гробовое молчание, в котором стало слышно, как кто-то уронил кубок, и он, звеня, покатился по полу. Потом истошно завизжал ребенок. И это словно послужило сигналом остальным — с грохотом полетели в стороны тяжелые скамьи и табуреты — эльфы вскакивали из-за столов, выхватывая из ножен мечи, хвтались за поставленные рядом луки, мгновенно накладывая на них быстрые стрелы. Нежданные гости тоже потянулись к своему оружию, как вдруг один из них радостно вскрикнул и бросился на шею молодому хозяину замка…
— Тэргон! Ох, Тэргон! — всхлипывая, приговаривал он, и юноша, отстранившись, потрясенно уставился в лицо «варвару».
— Куиниэ, разрази меня гром! Неужели это ты, сестричка? Но как…
— Я должна познакомить тебя, — заговорила та, указывая на своих спутников, и к озадаченным дружинникам Тир синхронно повернулись два лица, похожих до мельчайших подробностей.
Брата и сестру отличали только длина волос и крохотная родинка, которая украшала щеку Куиниэ возле уголка рта. В их малые сто сорок лет они были одного роста, одинаково стройны, а щеки юноши, еще не огрубевшие, отличались той же нежной округлостью, что и у его сестры.
Кэлибор, обозревая любимые черты на лице постороннего эльфа, почувствовал что-то близкое к ревности. Тэргон смотрел на него с тем же чувством, инстинктивно видя в высоком незнакомце угрозу его монопольной близости с сестрой. Куиниэ оторвалась от груди брата и, шагнув к своим спутникам, как ни странно, взяла за руку самого мелкого из них.
— Тэргон, позволь представить тебе…
— Тир, — коротко представился снежный эльф и склонил серебристую голову в приветствии.