— Даю вам пять минут, — Эристор демонстративно повернулся к ней спиной и замер, широко расставив длинные ноги и скрестив руки на груди.
Затаив дыхание, он ждал. Вспылит? Начнет упрашивать? Прошла минута, другая. Легкий вздох разорвал тишину, и Эристор с восторгом услышал плеск воды, а потом зашуршала, разворачиваясь, купальная простыня. «Она сделала это!» Широкая улыбка растянула губы Эристора. Тир Серебряная. Воин и умная, полная достоинства женщина в одном обольстительном теле. Уж не ее ли пример заставил маленькую Куиниэ говорить с ним сегодня так смело и убежденно?
Пять минут истекло, и Эристор обернулся. Его встретил чуть ироничный испытующий взгляд Тир. Она уже облачилась в простое голубое платье, расшитое серебром вокруг квадратного выреза и по краю длинных, расширяющихся книзу рукавов. Теперь Тир пристегивала к предплечью левой руки стилет, который, как уже знал Эристор, был отнюдь не игрушкой в ее сильных руках.
Платье, хоть и достаточно длинное, все же не достигало самого пола, позволяя видеть ее изящные стопы, над которыми угадывались узкие щиколотки. Она выдернула длинные шпильки из драгоценного розового дерева — Эристор помнил, что дарил их сестре — и тряхнула головой. Влажные волосы рассыпались по плечам… И в этот момент снизу из зала донесся рев пирующих снежных.
— Они знают?
Серебристая бровь изогнулась в изумлении.
— Конечно. Разве можно строить авторитет на лжи? Я, собственно, и не скрываю… Просто, раз уж вы приняли меня за «мальчика», решила не нервировать вас перед битвой. Вы могли тогда мне и не довериться. Эльфийке нечего делать на поле битвы, эль-до. Ведь так?
— Не стану спорить, — склонил голову Эристор. — Но как вообще это стало возможно?
— Путь был долгим, и я не люблю его вспоминать. Слишком много крови и ненависти.
— А любовь? Встречалась на этом пути любовь?
— Нет. Наверно, нет. К вашей юной сестричке я впервые испытала что-то похожее. Она чудесная.
— Я имею в виду любовь к мужчине. Кэлибор…
— О нет. Он не мой.
— А чей же?
Тир склонила голову и испытующе глянула на Эристора.
— Вы желаете счастья сестре?
— Странный вопрос. Конечно.
— Тогда соедините их. Они любят друг друга.
Эристор по привычке дернул себя за косу и прошелся по комнате. Потом остановился перед Тир:
— Но вы же не знаете, что такое любовь…
Что-то в его голосе затронуло Тир. Она вскинула серебрящийся взгляд к загорелому лицу Эристора — его обычно смешливые глаза были необычайно серьезны.
— Я ничья, эль-до. Я одна. Я сама по себе.
— Это неправильно, — двинув темными бровями и склоняясь ближе к лицу Тир, почти прошептал Эристор.