— Извини еще раз, Даремор. Пойду найду негодницу и поговорю с ней спокойнее. Но если что — не взыщи. Силой заставлять ее не стану.
Даремор лишь пожал плечами. А едва дверь закрылась за Эристором, не удержался от смешка.
«Пожалуй, я не очень-то расстроюсь, что эта прелестная мегера с туманной репутацией достанется не мне! Ну и нрав!»
Эристор же, совершенно забыв, что Куиниэ собиралась зайти к Тэргону, перепрыгивая через ступеньки, быстро поднялся на второй этаж и без стука распахнул дверь спальни сестры…
* * *
Тир уже помылась и теперь просто нежилась, оттягивая момент, когда пришлось бы вылезать из теплой ванны. Ее мокрые волосы были собраны на затылке в беспорядочный узел, а прекрасно вылепленные сильные руки покоились на бортах. Она прикрыла глаза и, откинув голову на край ванны, совершенно расслабилась, позволяя натруженным за время утреннего сражения мышцам пребывать в изумительном бездействии. Услышав, как отворилась дверь, она, не открывая глаз, поинтересовалась:
— Ну и что хотел от тебя этот лучший из братьев, Куиниэ?
Ответное молчание было так насыщено энергетикой, что Тир распахнула глаза и, тихо ахнув, скрестила руки, прикрывая ладонями грудь.
Эристор пережил не меньший шок, когда, открыв дверь спальни сестры, увидел наполненную ванну, а в ней расслабившуюся эльфийку — прекрасное лицо, изящный прямой нос, высокие скулы, чувственные яркие губы, копна мокрых светлых волос, небрежно скрученных на затылке. Длинная шея, прямые, совершенной формы плечи. А ниже! Вот она глубоко вздохнула, и из воды вынырнули два розовых бутона, которые венчали небольшие, но крепкие, как спелые яблоки, груди.
Эристор испытал такой взрыв чувственности, что едва удержался на ногах. Его плоть, кровь, все существо мгновенно воспламенились. Эльфийка что-то произнесла, не открывая глаз. Оцепеневший мозг Эристора не воспринял что, хотя голос показался смутно знакомым. Стараясь обрести душевное равновесие, он судорожно втянул в себя воздух. Незнакомка, ахнув и прикрыв наготу, распахнула широко расставленные очи… С лица неизвестной лесной нимфы смотрели серо-серебристые глаза Тира, предводителя буйной ватаги снежных эльфов…
— П-прошу п-прощения, — выговорил Эристор, пулей выскакивая в коридор.
Постоял там с минуту и… вернулся, заставив снежную эльфийку, было собравшуюся встать из ванной, с плеском спрятаться обратно.
— Неужели это ты? Тир Серебряная…
Она пожала белоснежными плечами:
— Если я соглашусь с очевидным, вы позволите мне закончить купание в одиночестве, эль-до?
Эристор с восхищением глядел на порозовевшую от смущения, но абсолютно владеющую собой эльфийку. Его смешливые губы задрожали, но он сдержал себя, боясь, что смех может оскорбить Тир.