Причём крикливый худышка и красавец мужчина с седыми висками убыли с места съёмок вообще через три минуты. Они попросту прогулялись десяток метров и уселись в самый роскошный ретромобиль. Тот и дал по газам, словно за ним черти гнались.
Не менее проворно действовали техники, осветители, операторы и просто грузчики. К обозначенному сроку на площадке не осталось ни стойки, ни камеры, ни креслица, ни рельсов вместе с тележкой. Несколько ошарашенный таким действом, я потихонечку двигался следом за всеми, пялясь на аборигенов и пытаясь прокашлять странный ком в горле. Если совсем недавно я жутко испугался, впервые в жизни, то сейчас я оказался жутко растерян. И тоже впервые в жизни. А может, и не впервые? Просто сам себе льстил?
Но что делать? Что спросить? У кого? Никак не мог сообразить. Мысли метались как сумасшедшие, не желая выстраиваться в логическую цепочку. С одной стороны, следовало остаться на месте, вернуться к дереву и как-то понять, что именно в нём и вокруг не так. С другой стороны, и оставаться здесь одному показалось неверным. Как бы и нестрашно: придут пастухи, с ними могу переговорить или попросить помощи. Или просто пойду следом за коровами, которые наверняка пойдут домой на вечернюю дойку. Но что-то меня страшно манило хотя бы краем глаза глянуть на упомянутый город. Очень хотелось сравнить: похож ли он на мой родной? Узнать, почему здесь так тепло? Что за странные машины и камеры для съёмки?
Да и все остальные вопросы быстрее разрешатся в центре скопления людей, а не каком-нибудь хуторе. Недаром отношение здесь к крестьянам снисходительно-презрительное. Да и я сам себя не мыслю без удобств урбанизации. А насчёт сломавшегося дерева… Так всегда можно вернуться сюда обратно. Надеюсь…
«Ведь дети малые и голодные дома не плачут, – пришло правильное напоминание. – Жёны не беременны. Родители здоровы и обеспечены. Работа… а чертополох с ней, с работой! Не волк, в лес не убежит!»
Непроизвольно оглянулся на то место, где ещё недавно сидело две волчары и где от медведя осталась только осыпавшаяся горочка песка. И шагнул ближе к автобусу, в который уже заканчивалась погрузка торопящихся реконструкторов. Всё-таки я их продолжал мысленно обзывать именно таким ёмким и значительным словом.
Мои телодвижения не остались незамеченными водителем автобуса, который стоял рядом с открытыми дверями и покрикивал на пассажиров, вооружённых до зубов:
– Эй, вандалы! Осторожнее там со своими железками! Если сиденья пропорете или поцарапаете, всё с вашей оплаты вычту! – и уже в мой адрес, не так злобно и строго: – А тебе чего? Тоже в город собрался?