Он поднялся с колен.
Ночь была так тепла и светла, что он невольно вспомнил Адамовку, себя мальчишкой, лежащим на сеновале. Он смотрел в небо, на яркие украинские звезды. А теперь смотрит на море. Здесь оно называется Восточно-Китайским, а перед ним Манильский залив. Он на другом конце света, но разве и здесь не чудесен мир, созданный Господом? Прекрасна и украинская ночь, прекрасна и ночь здесь, на филиппинском острове Тубабао.
Владыка почувствовал, что малаец стоит за его спиной. Повернулся к нему, улыбнулся.
– Ну, пойдем вместе, брат, – сказал он и показал рукой в сторону палаточного городка.
– Ты молился, – сказал малаец на своем языке.
Филиппинских островов, больших, малых и совсем крошечных, более тысячи. Живут на них тагалы, биколы, высайя и другие народности. Говорят более чем на ста языках. Есть католики, есть мусульмане. А вот этот малец, похоже, станет первым православным на Филиппинах.
Малаец обратился к владыке на наиболее употребляемом здесь языке, на котором говорят тагалы.
– Может, ты немного знаешь по-английски? – спросил владыка. И увидев, что малаец отрицательно покачал головой, перешел на русский. – Ну хорошо, думаю, ты меня и так поймешь. Видишь, какая ночь, какая луна, какие звезды! – Он показал на небо. – Чудо, верно? И творец – Господь!
И он указательным пальцем опять показал на небо.
Малаец понял, радостно кивнул:
– Хоспод! Хоспод!
– Так! Господь! Давай Ему пропоем славу. Прислушайся и повторяй за мной: «Господи, услышь меня»… Ну, давай!
– Хоспод услиш менья…
– Так, так. И дальше: ««Услышь меня, Господи»..
– Услиш менья Хосподи…
Голос у владыки был негромкий, слух неважный, а у малайца и вовсе был тонкий теноровый голосок. Но в сердце владыки уже мощно звучал хор. Вел моление ко Господу глубокий, сильный бас, вроде баса знаменитого диакона Розова, который владыка слышал на пластинке у одного шанхайского любителя церковного пения:
И была непривычно тиха филиппинская ночь.
И внимал молитве и Манильский залив, а за ним – Восточно-Китайское море, а за ним – Тихий океан.
И золотом отливала лунная дорога, ведущая прямо к Господу.
И в самый сезон тайфунов все они обошли стороной остров Тубабао, где день и ночь молился архиепископ Шанхайский Иоанн. За двадцать семь месяцев, что жили здесь русские люди, впервые и океан, и земные недра, где клокотала кипящая лава, успокоились, не принесли бедствий и разрушений.
Лишь один раз грозный тайфун, поднявший огромную волну, двинулся на Тубабао. Но, не дойдя до него, вдруг повернул и унес волну в сторону океана.