Рыцарь понял, что допустил ошибку, сказав это излишне эмоционально, чем это требовалось от незаинтересованной стороны.
Менестрель ничего не ответил, но отложил лютню. А потом, понизив голос, произнес:
— Узнаю Дом Тьмы…. Как это я сразу не догадался? Ходить по трупам — это достаточно забавно… Тем более, что Дом Тьмы тоже далеко не святой. Лорду Дивайну есть о чем задуматься. Забавно любить сломанную игрушку. Любить ее именно за то, что она — сломанная? Или за то, что это чужая игрушка? Любить, потому, что она нужна кому-то еще, кроме тебя? А потом просто так позволить ей умереть. А ведь он мог защитить ее, спасти. Он мог не допустить всего этого безобразия, но сам ввязался в игру. Для чего, спрашивается?
— Вот! — рыцарь резко бросил мешочек. — За балладу. Я заплачу тебе еще больше, если ты изменишь конец своей истории. Скажу проще. Я бы сам изменил конец истории, если бы мог это сделать.
Менестрель нарочно не поймал его, и тот упал на жухлую листву. Юноша лишь дотронулся до него носком изящного сапога.
Рыцарь достал еще один мешочек.
— Здесь золото. Тебе хватит на безбедную жизнь, — рыцарь усмехнулся.
— Мне не нужно твое золото, — скривился менестрель. — Жалкая подачка от власть имущих меня унижает. Все, что я сказал до этого, правда. Я не хочу ничего менять. Что изменят слова? Это было бы несправедливо по отношению к героине. Горько дарить ей любовь в утешение. Смешно проливать слезы темного принца. Они ему не к лицу, — покачал головой менестрель. — Хотя, пожалуй, на это стоило бы посмотреть. Доминатор Дома Тьмы, лорд Дивайн Эндор, проливающий слезы над телом своей любимой игрушки. Я бы тогда переписал эту историю. Интересно, выдавил ли Дивайн за свою долгую жизнь хоть одну слезинку?
— Это произойдет не раньше, чем последний доминатор павшего Дома Тени, лорд Шаэсса, запоет на промозглом тракте баллады путникам за еду, прямо как ты.
— Было бы забавно, — подтвердил менестрель. — Но, к сожалению, это всего лишь пустые разговоры и мечты. Серый Король — мертв. Шаэсса Харцблайнт — умер. Люди, о которых мы сейчас говорим и чьи поступки так легко осуждаем, давно стали историей. А я здесь не для того, чтобы искать истину в том, что было много лет назад. У меня есть послание для Лорда Дивайна. Собственно, его я здесь и ожидаю. Но поскольку он не пришел… Вы, я вижу, человек честный, значит, вам можно доверить тайну, — улыбнулся менестрель. — Если вы его встретите, то передайте: «Есть моменты, когда твое прошлое становится чьим-то будущим. Там, где он ее оставил, он встретит ее вновь. Сегодня как раз тот день. День осеннего равноденствия».