Снегири (Димке) - страница 7
Я знала, что учительница заботится о моем будущем и желает мне только добра (она сама об этом каждый день говорила), но после этих слов мой репертуар кошмаров обогатился новым. До этого я думала, что страшное – это чудовища, прячущиеся в сумерках. Теперь я знала, что повседневное, например лицо моей учительницы, выплывающее на меня из темноты с вопросом, ответ на который тут же вылетает у меня из головы, тоже может быть жутким. Трудно было сказать, что страшнее – старый добрый Песочный человек или это. В общем, к умным детям во сне приходил Оле Лукойе, а к остальным – учительницы.
Ко взрослым это слово вообще было неприменимо: они просто были. Сказать про дедушку или бабушку, что они умные, было так же, как, к примеру, говорить про умное лето или про умный Новый год. Так что с умными Мелкий что-то напутал или не так понял. А вот про дачу он был совершенно прав, даже странно, что раньше это не приходило мне в голову.
На даче мы жили летом, и оно безоговорочно было лучшим временем года. Иногда я думала, что, если бы мы могли жить на даче все время, жизнь была бы значительно прекраснее. Первый раз мы выезжали на дачу на майские праздники. День и особенно вечер перед выездом были посвящены сборам. Каждый должен был не забыть взять самое необходимое: дедушка – разные хозяйственные принадлежности, бабушка – еду, Мелкий – кошку, я – нашу с Мелким одежду и вещи, без которых мы не могли обойтись четыре дня. Как правило, мы что-нибудь забывали и, как правило, это что-нибудь в последнюю минуту успевала положить в свою сумку бабушка.
Мы с дедушкой и Мелким всегда, даже если было холодно и пасмурно, надевали свои дачные кепки. У нас с дедушкой кепки были одинаковые – синие, с козырьком и надписью «Речфлот». Вернее, моя кепка была старой кепкой дедушки, которую он мне подарил. Мелкий тоже на нее претендовал, и нам бы пришлось тянуть жребий, чтобы решить этот тонкий вопрос, но, к счастью, кепка оказалась Мелкому велика; мне она тоже была велика, но я могла компенсировать разницу в размере посредством заправленных кос. Кепку Мелкого привез из какой-то поездки папа, а мама ее усовершенствовала, нашив по бокам лоскуты, которые закрывали Мелкому уши. Это была вынужденная, но необходимая мера: уши Мелкого за час пребывания на летнем солнце приобретали такой цвет, по сравнению с которым спелая клубника казалась нежно-розовой, и конкуренцию ему могла составить только помада нашей соседки Оли перед выходом на дискотеку.
В последний раз проверив все вещи, дедушка надевал свой рюкзак – огромный с железной рамкой, бабушка брала сумку, Мелкий хватал корзину, перетянутую марлей, в которой помещалась наша кошка, я пристегивала Найде, на которую дедушка заблаговременно надевал намордник, поводок, и мы отправлялись на электричку. Ехать в электричке было очень весело. Можно было смотреть в окно, играть с дедушкой в города или рассматривать других пассажиров. Самым интересным в других пассажирах были книги, которые многие из них читали. Их названия, чрезвычайно загадочные и красивые, служили нам с Мелким неиссякаемым источником познания жизни. Как правило, мы не знали этих слов и спрашивали взрослых. Иногда они затруднялись с объяснениями. Так, с названием «Мумие: мифы и реальность» бабушка справилась без труда, а чудесное слово «уринотерапия» она предпочла оставить без объяснений… что такое уринотерапия, нам предстояло узнать буквально через пару дней, и это знание досталось нам дорогой ценой.