– Пятьсот пятьдесят монет записаны в долг вашего приятеля, – сообщил клерк из-за стойки, вновь разваливаясь в кресле. Его голова мгновенно склонилась над компьютерным дисплеем.
Порнуху что ли он там смотрит? Нахальный засранец…
Грешник закашлял. Глаза штурмовика открылись, уставившись на нас с немым изумлением.
– Что произошло? – спросил бывший раненный, без проблем поднимаясь на ноги.
– Похоже тебя только что вылечили, – Боцман, ошарашенный чудесным исцелением не меньше меня, помог Грешнику подставив правое плечо.
– Да уж, с лечением у них тут весьма недурственно, – я поддержал техника, разглядывая небольшой рубец на светлой коже – все что осталось от полученной из крупнокалиберного снайперского комплекса раны. – Ладно, пошли отсюда. Нам сегодня еще до Шизы добраться надо.
Махнув на прощание рукой сотруднику больницы (полностью проигнорировавший наш уход) мы вышли наружу к Саранче. И вскоре уже подъезжали к магазинчику торговца, ставшего для нас чуть ли не родным, учитывая полное отсутствие других знакомых лиц в Овелоне.
– Привезли? – физиономия низкорослого крепыша светилась недоверием.
Кажется, он скептически относился к данному мной обещанию продать ему сумасшедшее для моллюска количество флаконов в течении ближайшего месяца.
– Угу, – буркнул я и уточнил: – Получилось чуть больше. Не пятьсот, а шестьсот. Заполнили все купленные капсулы. Надеюсь ты не против.
Шиза аж поперхнулся.
– Против? Ты что спятил?
Глаза купца так смешно выпучились, что я не удержался и усмехнулся.
– Ну лады, тогда принимай товар. Сразу загнать на склад? Там тридцать контейнеров по двадцать флаконов в каждом.
Грешник остался на улице караулить товар. Он-то и подогнал колесную платформу к задней части здания торговой лавки после согласия Шизы провести сделку немедленно.
Примерно еще через десять минут помощники торговца закончили кропотливый подсчет, подтвердив хозяину, что ему действительно привезли шесть сотен новеньких капсул с л-излучением, заполненных под завязку.
– Итак, подведем итоги, – сказал я. – Шестьсот флаконов по пятьдесят монет за штуку. Всего получается тридцать тысяч.
Я испытывающее уставился на Шизу. По бегающим глазкам было видно, что торгаш хочет начать юлить, пытаясь сбить изначально оговоренную цену.
В тоже время интуиция ему подсказывала, что несговорчивый моллюск вряд ли согласится на снижение суммы и в случае чего готов послать зарвавшегося купца на три веселых буквы, уйдя к конкурентам прямо сейчас.
– Демоны Лиры с тобой, пусть будет тридцать тысяч, – выдохнул Шиза, страдальчески закатывая глаза, как бы жалуясь небесам – ну что за люди пошли, никак не желают идти на маломальские уступки.