Баллы С.Э.О.Б.: 15
И что за сэоб? Знаете?
На это ответить нетрудно. СЭОБ – баллы соответствия этническому образу бытия.
Что за хрень?
Не хрень, а сэоб! Святые монеты доброй Матери. И платят их за правильную жизнь. Жизнь сыроеда. Ведь сыроед что делать должен? Правильно. Рыбу гарпунить и ловить прибрежными сетями, на песцов охотиться, съедобные травы и ягоды тундры собирать, олешков пасти, шкуры выделывать, яранги ставить и разбирать, сказки у костров рассказывать, вкусное свежее мясо в булькающем кипятке варить, веселые песни петь. Вот настоящая самобытная жизнь сыроедов. За нее и платят монеты сэоб.
Ла-а-адно… Кочевка? Куда кочуете, этнос семнадцать? И зачем?
Как зачем? Хотя вы здесь чужие и пока многого не знаете. Кочевка необходима – олешки прожорливы, весь ягель вокруг быстро подъедают. Оттого надо всем племенем собираться, яранги разбирать, на нарты грузить и отправляться в место побогаче.
Услышав это, я встал и ненадолго покинул ярангку. Прошелся вокруг стойбища, заодно проведав бойцов и гниду. Огляделся. Вернулся в ярангу и уверенно заявил – что-то вы темните, сыроеды. Тут остров припертый к стене. Куда кочуете нахрен?! На дно морское?
Мои слова сыроедов огорчили. Но в тупик не поставили. Один из разговорчивых стариков хрипло посмеялся и, закурив трубку, спокойно пыхнул в мою сторону дымом вперемешку с пояснением – кочевка сегодня. Сам и увидишь. Начало когда? Хочешь сейчас и начнем?
Хочу!
Так сходи к вождю Гырголу. Тут все от его слова зависит. Как он скажет – так и начнем. Не слабо?
Мне?
Сцапав кусок мяса, хлебнув солоноватого бульона, я снова покинул шатер и в сопровождении доброго десятка островитян быстро отыскал сидящего на вытертой шкуре седого вождя, занятого выстукиванием мозгов из оленьих костей. Тут-то, в начале беседы, я и узнал тот голос, что требовал бросить нас обратно в стальную яму или же оттащить под ветви Доброй Лиственницы в Смертном Лесу. Тут-то ко мне и вернулась ревущая яростная ненависть, что кипела в душе от самого моего рождения в дерьмовом мире и немного поутихла при виде пасторальной островной жизни сыроедов. Не притронувшись к старику и пальцем, я повернулся к «рядовым» и уточнил про объятия Лиственницы. Выслушав, окончательно поняв функцию, заодно узнав про Добровольную Смерть, я кивком поблагодарил рассказчиков и буднично пообещал убить старого вождя к завтрашнему полудню. Если не хочет умереть в боли – пусть уходит в Смертный Лес и заползает под колючие ветви дерева убийцы. И что там насчет кочевки? Не пор ли начать?
Охреневший от моей угрозы вождь не сразу собрался с мыслями. Махнул безвольно рукой – начинайте мол. И, растеряв всю важность, жалобно заглянул в глаза стоящих вокруг членов племени – защитите ведь любимого вождя? Ответа он не получил. Островитяне ушли к ярангам. Я потопал следом, не оглянувшись на получившего приговор старика.