С козлиными рогами фермер являл собой дикое зрелище, да и без них было в нем нечто грозное: он стоял, окутанный сумерками, перед двумя согбенными от трудов мужчинами, калекой и стариком с тяжким грузом прожитых лет за спиной, и Дэвиду чудилось, что исполнен он отчаянного и легкомысленного бесстрашия. Пастухи разрывались между верностью и ужасом, да и пастору приходилось собирать волю в кулак и следить, чтобы не дрожали колени. Но Риверсло, казалось, не ведал страха. Он так хитро спланировал дело, будто собирался поторговать овцами на ярмарке в Локерби, и теперь перед лицом опасности, перед коей отступили бы первейшие шотландские храбрецы, было ясно, что боится он меньше всех в этой компании.
— Видал я нынче утром над Лесом птиц-балаболок, — сказал Прентис, — три туды влетели, а возвернулася одна. Ой, недоброе то знамение!
— Придержи язык, ноешь, аки баба древляя, — оборвал его фермер. — Приметы для тех, кто в них верует, я ж глупыми птахами башку не забиваю…
— Было у меня давеча видение, — вставил свое слово Ричи. — Предстала предо мной вся святая земля Шотландская полем овсяным, белым, от края до края урожаем полнящимся, и токмо пасторат Вудили стоял не пахан и не сеян, а порос вереском да колючником. И вопрошал я, что сие есть за место, и ответствовал мне глас, что зовется оно Портовой Межой посередь благословенного поля Шотландии.
— Вельми верная заметка, Лес Чортова Межа и есть, но в наших силах вспахать ее и выжечь все, что мешает. Дайка, Ричи, пастору чего-нибудь пожевать.
Пастух достал овсяных лепешек, но Дэвид съел лишь маленький кусочек: с самого утра у него не было во рту маковой росинки, но в горле так пересохло, что глотал он с трудом. Однако выпил пинту пахты.
— Вам браги налить? — спросил пастух у Риверсло. — Сам я пиво не ставлю, но Рэб принес сосуд с хмельным, тот самый, что вы ему дали, когда он ягнят принимал.
— Вы либо очень сильны в вере своей, либо очень смелы, — с восхищением произнес Дэвид.
— Не столь, сколь мне желается, — последовал ответ. — Покуда мы не разделились, не будет ли славно освятить наш путь молитвою?
Пастор помолился, и была молитва похожа на те, что он возносил Богу, закрывшись в своем кабинете. Это придало ему сил и успокоило Ричи и Рэба. А вот Риверсло простоял всю молитву без единого отклика, не выказывая особой набожности. Прежде чем прозвучало слово «аминь», он вновь надел козлорогую маску и уставился на появившуюся в небе луну. Затем принялся вращать свой посох так, что раздалось гудение.