– Я…я устал… – моряк уронил лицо на руки и весь затрясся, сжался в рыдании.
– Ну отдохни, отдохни, Вить, никто не торопит же! Побудем тут, приведем себя в порядок, а потом куда захочешь, туда и двинем, какие проблемы? Мичман, ну ты чего, держись давай! – Симонов похлопывал товарища по спине. – Всем сейчас сложно, думаешь мне легко было одному в протравленном городе с тобой лежачим? Тяжело, но ничего, держался. Ну… ну что же ты… нельзя так! Не сейчас только!
Проплакавшись, Виктор откинулся на спинку дивана и невидящим взглядом уставился в потолок. Решение назрело само собой. Но только не здесь – не хочется доставлять неудобства Симонову. Он нащупал рукоятку ТТ в сумке из-под противогаза.
– Выйду… подышу, – шкипер встал и вышел из домика. Вячеслав не стал его останавливать, позволил побыть товарищу одному. Сейчас всем тяжело, это верно, но теперь это стало совершенно невыносимо. Эгоизм? Да, вполне. Но действительно, нет сил уже терпеть все это безумие. Не должно было так случиться, не с ним, не ради этого он спасался столько раз. Дальше лишь жалкое существование в мире дегенератов, мародёров и преступников. Стоит оно того? Нет, определённо. Оставлять Симонова одного совершенно не хотелось, но придется выбирать. Виктор выбрал.
Пошатывающейся походкой он вышел на пригорок у моря. Мягкий свет заходящего солнца упал на моряка, множество звуков доносились из леса, шумели волны. Природа жила, но надолго ли? Сюда придут пожары, люди за топливом и скоро от всего этого ничего не останется. Шкипер достал пистолет, и его замутило. Вот и всё. Приставить к виску, нажать и… и уже ничего не изменить. Перестать менять этот мир, перестать менять себя, просто уйти, как множество людей на этой земле. Симонов, возможно, последует его примеру и это будет мудро. Им всё равно конец.
Он закрыл глаза и поднес пистолет к виску. Смешно все вышло. Глупо как-то. А может и не стоит? Всё-таки непонятно, что там дальше. Хорошо, если ничего, но если черти и котлы, то хорошего мало. Чёрт, вот это было бы совсем нехорошо. Виктор вспомнил, как его бабка, обычная крестьянка, рассказывала ему при свете лампады, что Бог всегда смотрит на нас, приглядывает за нами. Самоубийство – это грех. Шкипер вздохнул и опустил пистолет. Ну, если бабка была права, то что же он не присмотрел за нами? Как допустил? Ведь мы уже в аду! Мы рождаемся в грехе, живем в грехе и умираем в грехе. Что это за жизнь такая? Нет, ничего нового он там не увидит, даже если там что-то есть. Виктор открыл глаза и уверенно, до боли упер дуло пистолета в висок. Вот и всё. Щелкнул предохранитель, боёк был взведён. Глаза открыты, а ветер уносил его душу куда-то туда, далеко…