Я схватил телефон. Ответил другой детектив, так что пришлось подождать, пока найдут Майло.
— Мать все-таки подала вчера заявление. Ребята проверили биографию Лорен. На нее есть кое-что, Алекс. Они, правда, пока не говорили матери. Может, и вообще не станут.
— Что на нее есть?
— Проституция.
Я промолчал.
— Пока все.
— Это каким-то образом повлияет на то, будут ее искать или нет?
— Дело в том, Алекс, что еще не с чем работать. Они попросили у матери список друзей дочери, но она никого не знает. У детектива сложилось впечатление, что Лорен не особенно посвящала мать в свою личную жизнь. И ее отъезд не такое уж из ряда вон выходящее событие. Ее арестовывали даже в Неваде.
— В Вегасе?
— Нет, в Рино. На том направлении много девочек работает. Надеются подцепить водителей, перевозящих скот, покататься с дальнобойщиками денек-другой и поскорее заработать деньжат. Это исчезновение, возможно, часть ее образа жизни. Несмотря на то, что она стала студенткой.
— Лорен отсутствует уже неделю, не «денек-другой».
— Значит, осталась поиграть в казино. Или подцепила выгодного клиента, которого можно доить подольше. Понимаешь, дело в том, что мы ищем не мисс Сьюзи Сама Невинность, которая пропала из церковного автобуса.
— Когда ее в последний раз арестовывали?
— Четыре года назад.
— Здесь или в Неваде?
— Старый добрый Беверли-Хиллз. Она была одной из девочек Гретхен Штенгель, которых накрыли в отеле «Беверли монарх».
Тот отель, в котором Фил Харнсбергер устраивал мальчишник. Фасад отеля в стиле рококо промелькнул у меня в памяти.
«Мне всегда платят хорошие чаевые», — сказала тогда Лорен.
— В каком месяце четыре года назад?
— Какая разница?
— В последний раз я ее видел четыре года назад в ноябре.
— Подожди, я проверю… Девятнадцатого декабря.
— Гретхен Штенгель, — повторил я.
— Вестсайдская Мадам собственной персоной. По крайней мере, Лорен работала не на улице.
Я сжал телефонную трубку так, что у меня пальцы заболели.
— А наркотиками она не баловалась?
— В досье ничего нет. Только сопротивление при аресте. Но девочки Гретхен были известны своими вечеринками. Послушай, Алекс, вообще-то не в моих правилах лезть в сексуальную жизнь людей. Я даже не имею ничего против травки, если только из-за нее кто-нибудь не превращается в труп. И все же надо считаться с тем, каким образом Лорен зарабатывала себе на жизнь. Может быть, поссорилась с клиентом, а сосед по квартире покрывает ее ради мамаши. Я действительно не вижу серьезных причин для беспокойства.
— Вероятно, ты прав. А мать, видимо, не в курсе. Хотя кое-что она все-таки знает. Сказала, у Лорен раньше были неприятности. Согласись, вполне возможно, что после того ареста четырехлетней давности девушка решила изменить свою жизнь. И поступила в университет.