- А чтоб вам дал жрац лошад? - сокрушенно, как-то виновато спросил Леша, и его вопрос был таким неожиданным, что растерялись, представив себя в Лешиной ситуации, отстали - кажется, стало доходить, что есть разные люди, с разными обычаями, представлениями, приемлемыми для одних и совсем неприемлемыми для других.
А все же нельзя было без улыбки наблюдать, как старательно, с песочком выдраивает Гоцицидзе кастрюли, прежде чем начать варить себе постный суп и кашу, которая отличалась от супа только тем, что не жидкая. Подумал: надо попросить у старшины две маленькие кастрюльки для Леши, удивившись, что этого не сообразили, когда тот мучился, опасаясь нагрешить, на заставе.
Но принесенные маленькие кастрюльки, врученные ему, на удивление вызвали у Леши не радость, а огорчение.
При каждом телефонном разговоре капитан не без подковырки интересовался: «Ну, как там твой кацо?» И сомневался, что Гоцицидзе проявляет себя самым лучшим образом. Как и обещал, прибыл вместе с замполитом ровно через две недели, увидел Гоцицидзе в прекрасном настроении, с живым блеском в глазах, поправившимся, даже по-русски изъяснявшимся лучше, удивился. Затем устроил ему придирчивый экзамен на знание и практическое исполнение обязанностей всех номеров расчета, техники, пораженный, погрозил пальцем: ну, Бакульчик! Обратился к Реве:
- Десять минут на сборы. Делать тебе тут больше нечего.
Попрощались с Ревой на ходу, даже не верилось, что сюда он больше не вернется...
А вскоре пришло время расставаться и с Супруновым - его демобилизовывали с первой партией вместе с Ревой. Супрунов оставлял в деревне маленького сына и, в отличие от других, не скрывал своего отцовства. Сообщили с заставы о дате демобилизации за четыре дня. Он, конечно, очень радовался долгожданному сообщению, однако что-то, а что - нетрудно догадаться, омрачало эту радость.
- Командир, - попросил, - из меня уже, сам знаешь, какой работник... И вам надо привыкать управляться вчетвером, пока укомплектуют салагой. Похожу я эти дни к своим, к Элке. Дом надо утеплить, попилить и поколоть дрова, чтобы зимой не околели...
Возвращался ночевать на прожектор молчаливый, мрачный, ворочался, долго не мог заснуть, а может, и вовсе не спал, извел себя за эти дни. А когда прощались, попросил:
- Ребята, не знаю, приеду я сюда или нет, скорее всего - не приеду. Я буду очень благодарен, если, пока вы здесь, помогли бы, чем можете, моим... Хотя бы летом привести в порядок дрова. Салаг пошли, командир, на часок-другой - пускай потягают пилу, помахают топором вместо физзарядки. Эту зиму будут в тепле, я все сделал. Кстати, командир, прости, что не признался: пять повозок столбиков, когда возили, я Элке сгрузил. И еще прости, что врал, будто почтальонки не было дома, когда срывался: часок-другой с дровами управлялся. На эту зиму хватит, может, и останется. А там... Вот так... - выругался с досадой. - Дал черт связаться!..