А г а т а. Давайте холодный. Все было очень величественно… Из незамерзающего порта Мурманск…
С а ш е н ь к а. …возвращался на родину «Лорд Глостер»…
А г а т а (строго). Не перебивайте. Это была старая калоша, и не очень жалко, что он затонул. Тем более что это был его последний рейс и он был предназначен на слом. Пятнадцать суток мы не могли выйти из залива, у «Лорда» заело рули, и мы стояли в губе и ремонтировались, а я все думала, что мы уже далеко. Потом наконец вышли. Нас стукнули у самого выхода из залива, недалеко от острова Кильдин. Это было величественное зрелище. Он горел, как Мурманский городской театр. Торпеда вмазала в котельное отделение. К счастью, это было близко от острова и почти все спаслись. Зато, когда мы плыли на шлюпках, я видела, как по воде расползлось огромное нефтяное пятно — корабли эскорта потопили подводную лодку. На корабле я узнала про Петра Сергеевича. Скажите, Сашенька, где он?
С а ш е н ь к а. Да, где папа? Я заснула. Куда он ушел?
А г а т а. Это правда?
С а ш е н ь к а. Я сама не знаю… Я запуталась, перестала понимать. Иногда мне кажется, что все это было, а иногда… Ему надо помочь. Я уже придумала кое-что, увижусь сегодня с полковником и…
Агата ходит по комнате.
Осторожнее, не попадите в капкан.
А г а т а (смотрит на капкан). Какая странная штука.
С а ш е н ь к а. Папа построил. Делать ему нечего, вот он и построил капкан для хорей. Ерунда какая-то.
А г а т а. Конечно, ерунда! Я долго думала, я все время думала о нем… И я пришла ему сказать, Сашенька, что я не верю, слышите, не верю тому, что он сам наговорил на себя… Тогда, двадцать дней назад. После моего отъезда. А я узнала только сегодня. Пусть весь мир думает о нем что угодно. Для меня он — Егорушкин, летчик Егорушкин, мой друг, моя гордость. Его, наверно, очень обидели, если он мог на себя такое выдумать.
С а ш е н ь к а. Нет, Агата, его никто не обижал.
А г а т а. Как я плакала…
С а ш е н ь к а. Вы, Агата?
А г а т а (посмотрела на Сашеньку). Да. (Сухо.) Я ведь плакса.
С а ш е н ь к а (пораженная тоном Агаты). Агата… В последний момент, перед смертью, всегда ведь думаешь о самом дорогом, о самом любимом. О ком вы думали, когда тонули?
А г а т а (после паузы). У вас курить нету?
С а ш е н ь к а. Вот немного махорки. Бумаги только нет.
А г а т а. Свернем газету. (Сворачивает козью ножку.) Блеск и нищета куртизанок! Утром я курила американские сигареты «Верблюд» и мечтала снова увидеть овеянного славой Егорушкина, а вечером… Слушайте, я была у Ведеркина. Его нет дома. Но соседи мне сказали, что там живет… Анастасия Платоновна. Почему?