Потому так испугалась Джоан Эшби, потому, услыхав, что обед отложен на десять минут, изумился Гарри Дейлхауз. Гарри, хотя и не слишком дружил с дядюшкой, часто бывал в Литчем-Клоз и прекрасно знал его странности.
Не меньше Гарри удивился и секретарь Литчема Роша Джеффри Кин.
— Удивительно, — сказал он. — В жизни не подумал бы, что такое возможно. Ты не ошибся?
— Так сказал Дигби.
— Он сказал, будто это из-за поезда, — произнесла Джоан Эшби. — Во всяком случае, я поняла так.
— Странно, — задумчиво проговорил Кин. — Скоро мы все узнаем. Тем не менее очень странно.
Мужчины замолчали и молча следили глазами за Джоан. С золотистыми волосами, с озорным взглядом голубых глаз, девушка была прелестна. В Литчем-Клоз, куда ее пригласили по просьбе Гарри, она оказалась впервые.
Дверь открылась, и в комнату вошла Диана Кливз, приемная дочь Литчема Роша.
Насмешливая и грациозная, Диана поражала воображение необычной, колдовской красотой. В Диану влюблялись почти все мужчины, и она не раз забавлялась, глядя, как они наперебой стараются добиться ее благосклонности. Ни на кого не похожая, она влекла к себе загадочным и манящим взглядом темных прекрасных глаз — будто обещая любовь и нежность, но сама оставалась всегда холодна.
— Хоть раз опередили старика, — сказала она. — В последние полгода он всякий раз спускался первым и метался тут, глядя на часы, как тигр перед кормежкой.
При виде ее оба молодых человека вскочили с мест. Диана обворожительно улыбнулась обоим и повернулась к Гарри. Джеффри Кин снова опустился в кресло, и смуглые его щеки вспыхнули темным румянцем.
Впрочем, к тому времени, когда через минуту в комнату вошла миссис Литчем Рош, он вполне успел справиться с собой. Миссис Литчем Рош была высокая темноволосая женщина, нерешительная, на вид даже робкая, в свободном зеленом платье необычного оттенка. Вместе с ней появился Грегори Барлинг, человек средних лет, с крепким подбородком и большим, торчавшим, как клюв, носом. Мистер Барлинг был известен в финансовом мире, происходил по линии матери из хорошей семьи и вот уже несколько лет считался близким другом Хьюберта Литчема Роша.
Бамм!
Торжественно прозвучал гонг. Едва его медный гул стих, дверь распахнулась, и Дигби провозгласил:
— Обед подан.
И даже Дигби, несмотря на всю свою невозмутимость и выучку, не сумел скрыть изумления. Впервые на его памяти в эту минуту в гостиной не оказалось хозяина дома!
То же изумление возникло на лицах у всех. Миссис Литчем нерешительно улыбнулась:
— Удивительно. В самом деле… Не знаю, как и поступить.