У входа в подворье дежурил караул из гвардейцев. Останавливать меня он не стал. Во-первых, знали в лицо, во-вторых, всех посетителей Кремля досматривают на воротах. Исключений нет ни для кого. Забирают оружие, копаются в саквояжах и портфелях, заставляют развернуть свертки. Дрова и другие хозяйственные грузы проверяет специальная группа полиции. Теперь провезти взрывчатку в Кремль не получится, пронести – тоже. Оружие отберут, если с ним явится чиновник или военный, и вернут по выходу, вот истопнику или повару с револьвером придется туго. Его ждут уютные застенки и улыбчивые лица жандармов. Повезет, если просто уволят…
В гостиной Ольги я застал Лену Адлегберг. При виде меня, фрейлина приняла строгий вид.
– Добрый вечер, князь! – сказала официальным тоном. – Чем обязаны визиту?
– Хочу видеть Ольгу Александровну, – признался я, несколько ошарашенный таким приемом.
– К сожалению, это невозможно, – сообщила Лена.
– Отчего же? Мне доложили, что цесаревна у себя.
– Она не желает вас видеть.
– Почему?
– Велела передать, что вы пошлый и ветреный человек, и она не хочет иметь с таким дело.
Сказав это, Лена подмигнула и повела глазами в сторону окна. Я присмотрелся и увидел выглядывавшие из-под края шторы башмачки. Ага! Ненаглядная решила устроить жениху выволочку. О моем появлении в Кремле она, конечно, знает – такие вести здесь разносятся мгновенно, вот и подготовила «ласковый» прием. Заодно решила послушать, как окоротят гнусного изменщика.
– Так и сказала? – спросил я, подпустив в голос изумления и растерянности.
– Именно! – подтвердила Лена. В глазах ее прыгали бесенята.
– Увы, мне! – воскликнул я на манер местных трагиков. – Жизнь кончена. Пойду домой и выпью стрихнину. Или лучше мышьяку? Как считаете, Елена Васильевна? Какой яд предпочесть?
– Я тебе выпью!
Штора колыхнулась, выпустив маленький, разъяренный вихрь. Он подлетел ко мне и замер, уперев руки в бока.
– Ты чего это надумал, а?!
– Оленька! Любимая! – сунув Лене портфель, я подхватил невесту под коленки и закружил по комнате. – Как я по тебе скучал!
– Пусти, развратник! – маленькие кулачки забарабанили по моей спине. – Что ты себе позволяешь?!
– Выражаю чувства, – сообщил я, ставя Ольгу на пол. – Искренние и чистые.
– Как у тебя язык поворачивается?! – сказала она возмущенно. – Чистые они у него! А в Париже что вытворял?
– Лена! – повернулся я к фрейлине. – Дай портфель!
Взяв переданный мне предмет, я достал из него листок и протянул Ольге.
– Читай!
Она пробежала текст глазами и недоверчиво посмотрела на меня.
– Чем ты посольству насолил?