Расставание с Ольгой вышло горячим. Меня расцеловали (и не только), наказав строго блюсти себя в развратном Париже. Дескать, знаем мы этих француженок! Глазом не успеешь моргнуть, как в постель затащат! «Ты их – в дверь, они – в окно!» – как пел незабвенный Владимир Семенович. «Нашла к кому ревновать, – хотел сказать я. – Да они тощие, как вобла!» Хорошо, что спохватился и промолчал. Не тощие француженки в этом мире. Откуда знаю? Так в Москве их полно! Гувернантки, модистки, актрисульки… Стандарт красоты здесь другой. Женщины должно быть широко с кормы и много с форштевня, если использовать морские термины, а вот между ними – как можно тоньше. Потому дамы затягиваются в корсеты – порою так, что оторопь берет: как они дышат? Сполошной бодипозитив вокруг. По здешним представлениям моя невеста красавицей не считается: маленькая, худенькая, с небольшой грудью. Да еще эти конопушки… Чтоб они понимали!
– Некогда мне там будет по женщинам бегать, – успокоил я любимую. – Программа насыщенная: лекции, операции, демонстрации новых методов лечения.
– Смотри! – погрозила мне пальцем Ольга. – Узнаю…
Я не дал ей договорить, закрыв рот поцелуем. Прощаться так прощаться…
Стук в дверь купе. У меня оно на одного – с роскошным диваном, умывальником и персональным сортиром – первым классом еду. Князья мы или где? Кого это принесло? Только мундир расстегнул…
– Войдите!
Дверь ползет в сторону, и на пороге возникает Шарль. В руках – пузатая бутылка. Через прозрачное стекло виден благородный, золостисто-коричневый цвет напитка.
– Вот! – Шарль водружает бутылку на столик. – Я подумал, мсье Мещерский, что это поможет нам сократить дорогу.
Принесло же этого лягушатника! Не люблю пьянок. Одно дело выпить в приятной компании, другое – надраться в купе. Но здесь пьют все: мужчины, женщины, подростки… Разумеется, из обеспеченных – бедным это не по карману. Считается, что алкоголь в умеренных дозах полезен для здоровья. Если бы… Ладно, не гнать же Шарля. Бросаю взгляд на этикетку: «Martell», элитный французский коньяк. Не поскупился галл! Инвестирует в будущее.
– Присаживайтесь, Шарль! – указываю на место, напротив. – Сейчас кликну проводника, и он сервирует закуску.
– Хороший коньяк не нужно закусывать, – возражает галл. – Он великолепен сам по себе.
– Не скажите, Шарль. Мы, русские пьем его по-другому.
Через пять минут проводник приносит нам бокалы, лимон, блюдечко спелых маслин и розетку с сахарной пудрой. Достаю перочинный ножик и тонко-тонко нарезаю лимон. Посыпаю ломтики сахарной пудрой. Один, не к ночи будь помянут самодержец, добавлял еще молотый кофе, но это для недорезанных большевиками аристократов. Мы – люди трудовые, работники скальпеля и клизмы, можно сказать, пролетарии. Шутка. Шарль смотрит на мои действия с любопытством. Открываю бутылку и разливаю коньяк по бокалам.