– Бросьте это чинопочитание, Алексей Алексеевич! – сказал ему, присаживаясь. – Я всего лишь врач. Действительным статским советником и князем стал недавно. Пожалован государыней после покушения на нее.
– Наслышан, – кивнул Игнатьев. – Здесь об этом много писали. Как вы руководили спасательными работами, а затем оперировали государыню. Во Франции огромный интерес к происходящему в России. Многие газеты держат в Москве своих корреспондентов, а те освещают события на фронтах, пишут о подвигах русских солдат и офицеров. Вас вот неоднократно поминали.
– Надеюсь, не ругали?
– Что вы! Вы здесь почти легенда. Военный врач, который отстоял лазарет от нападения тевтонов, спас командующего фронтом от смертельного ранения, а потом и вовсе сбил германский аэроплан из пулемета. Кстати, как удалось?
– Не знаю, – пожал я плечами. – Наверное, со злости.
– Это как? – удивился Игнатьев.
– Просто. Прилетел какой-то шлемазл и стал бомбить медсанбат. Я разозлился: раненых ведь побьет, гад, дай, думаю, врежу! У меня как раз «Мадсен» под нарами завалялся. Взял его, встал у землянки и начал пулять. Немец так удивился, что забыл управлять аэропланом и воткнул его в землю.
Игнатьев захохотал.
– Веселый вы человек, Валериан Витольдович! – сказав, вытерев слезы. – В первый раз слышу, чтобы человек так рассказывал о своем подвиге. У нас, знаете ли, любят похвалиться. Другого послушаешь, так он чуть ли не лично в плен германский полк взял, а то и дивизию. Ладно, пусть их, спустимся на землю. Я заказал суп прентаньер на говяжьем бульоне, как принято в России. Лучше бы борщу, но здесь его не сготовят. Еще тюрбо под соусом, попробуйте, отличная рыбка. Ростбиф. Блюдо английское, но здесь его наловчились готовить, так что рекомендую. К нему картофель, обжаренный во фритюре. Напитки не заказывал, поскольку не знаю ваших предпочтений. Какие вина выбираете?
– Ром.
Игнатьев засмеялся.
– Сразу видно фронтовика, – сказал, закончив. – Я, наверное, вас поддержу – давно не пил рому. Привык к винам, здесь без них не обедают. Сейчас кликну официанта.
Кликнуть не получилось. В ресторан вошел Трусов с каким-то типом. Оглядев зал, он заметил нас и направил стопы, как писали классики, к нашему столику. Подойдя ближе, парочка встала и поклонилась. Причем, спутник Трусова небрежно кивнул. Я окинул его взглядом. Молодой, но держится надменно. Рожа небрита и помята, как и вицмундир с петлицами титулярного советника. Веселая ночка была у хлыща.
– Извините, что помешали, ваше превосходительство, – начал Трусов. – Позвольте представить: атташе русского посольства в Париже, князь Барятинский. Это он должен был встретить нас вокзале.