Время уже было позднее, точнее ранее, рассвет скоро заявит свои права. Девушки и парни кто в обнимку, кто поодиночке стали расходиться. Я взглянул на часы. И снова перевёл взгляд на девушек, которые уже не танцевали, а стояли возле ди-джея.
— Эндар, пойдем, познакомишь меня с той брюнеткой, — я смотрел, как девушки уходили со сцены.
Ни Лену, ни Элеонору я не хотел. Хотел вон ту малышку. От одной мысли, что она будет рядом, в паху тесно становилось.
— Та, что в первый раз приглянулась? — уточнил он и снова ухмыльнулся.
— Да, вторая тоже вполне себе ничего, но мне эта понравилась.
— Как скажешь. В случае, если заберёшь на конкурс обеих с тебя проценты, — я кивнул.
Но про конкурс и кастинг совсем не думал. Другим были мысли заняты.
— Нашел в чем сомневаться, — хмыкнул я и отвел глаза от пустой сцены.
Девушки уже ушли, пульт ди-джея тоже пустовал.
— А кто такие? — ещё раз решил освежить в памяти слова Эндара.
Ну, чтобы заранее знать на какие рычаги надавить и что сказать, чтобы девочка поняла, что я не враг ей, а союзник. Не сутенер, а будущий друг. Почему будущий? Да потому что всех их помнил и знал, которые продались за деньги богатым дяденькам. Как правило, у меня был большой круг общения и никто не исчезал с моих горизонтов, в случае если папик соскочит с крючка. В мгновение ока я мог помочь найти нового. Но на этот раз я шел к девочке в личных целях. Брюнетка меня заинтересовала, было в ней нечто такое, что трогало меня и бередило душу, ну и не только ее… А еще я хотел удостовериться, что напрасно всколыхнулось что-то внутри, и девчонка окажется такой же красивой и лакомой снаружи, а внутри дешевой и гнилой конфетой.
— Женя, в принципе, очень добрая девушка, — сказал Эндар, а я подумал о совершено другой Жене и ее сыне Мише.
И вдруг осознал, что ту девушку мне хотелось увидеть сильнее. Она уж точно не окажется такой как все, — вспомнил, как она рьяно защищала мальчонку, словно тигрица. Вспомнил, как убегала от меня на кладбище, будто за ней орава собак гналась. Было в ней что-то притягательное, чистое и светлое. А то, что была одна, знал теперь наверняка. Но только так она поспешно скрывалась от меня каждый раз, словно боялась, но ведь я ничего ужасного и не говорил и не делал. Странная, да только. И скорее всего любила отца своего ребенка. Потому и убегала. И запретив себе о ней думать, настроился на «рабочий лад».
Возможно, пришла пора завести себе тоже игрушку. Как знать, вдруг эта самая Женя окажется искусной любовницей? Да хоть бы и нет, мне необходима была разрядка. Пусть, кстати, горит вся выгода синим огнем. О себе тоже следовало иногда думать. Редко когда меня посещали такие грязные и пошлые мысли при взгляде на обычную танцовщицу. Столько их повидал, что смотрел часто пустым взглядом, оценивая в первую очередь пластичность тела и движения.