В свои четырнадцать Констанс была ядерной смесью из оранжевых синтетических мини-юбок, пластиковых сережек и матерных словечек. В надежде поднять ее пошатнувшуюся самооценку Луиз и Джаспер тоже разрешили ей выбрать школу самостоятельно. Она тоже должна была взять дополнительный год. Их первым признанием друг другу стало то, что они оба выбрали Веллингтонское училище торговли и техники. Каждый принял это решение самостоятельно, из чистого упрямства и чтобы привести в ужас родителей, и, разумеется, это их мгновенно сдружило.
Расположившись на отшибе единственных городских трущоб, Веллингтонское училище встречало многозначительным слоганом на латыни, вырезанным над главным входом: Qui Servum Magnum. Однако никто не мог его прочитать, потому что латынь в школе не преподавали уже больше двадцати лет. «Тот, кто служит, велик». И в будущее было легко заглянуть: их ждали жизни, проведенные в автомастерских и машинописных бюро. Так что все отрывались как умели в эти последние годы школы, накуриваясь и засовывая пальцы друг в друга на уроках биологии и в читальном зале.
В отличие от своих родителей, весьма впечатленных коннектикутским происхождением Гринов, Эрик сразу понял, что все социокультурные амбиции Констанс брали начало в трейлер-парке. Хабалка Констанс стала творением Эрика, его Пигмалионом. Их первой задачей было стереть ее жуткий американский акцент, заменить его интеллигентными йоркширскими интонациями, которые он перенял от отца. Эрик указывал Констанс, что слушать и читать. Иногда они вместе пересматривали сцены из ее прошлой жизни: Эрик их обстоятельно правил. Эрик одобрил политические проступки Констанс – в начальной школе ее временно отстранили от учебы за чтение Ленни Брюса и распространение листовок в поддержку «Черных пантер». Но все остальное пришлось вырезать: кражи в магазинах, байкерские тусовки, минеты, аресты за хранение наркотиков, взлом и проникновение – это было слишком вульгарно.
Лето Эрика и Констанс было наполнено захватывающими приключениями, будто списанными с историй Энид Блайтон. Вечером они зависали в «Ше Паре». Днем прыгали в троллейбус и объезжали залив, взбираясь затем по вулканическим камням, чтобы увидеть закат. Однажды они собрали корзинку для пикника и ушли в горы над пляжем Карака – место действия известного рассказа Кэтрин Мэнсфилд «На взморье». Эрик убойно пародировал Кезию, альтер эго Мэнсфилд, и они смеялись так сильно, что не заметили, как подкрался тасманский туман. Сирил лично отправился на их поиски. Он выглядел уж очень по-английски хмуро: в дождевике, с факелом, вылитый рыбак из рекламы рыбных котлет «Гортонс», и Эрик с Констанс тыкали друг друга в бока, чтобы не прыснуть со смеху по дороге домой. «Что за борода!»