I love Dick (Краус) - страница 141

За неделю до этого в Веллингтоне к Эрику ни с того ни с сего наведалась Констанс Грин, которую он не видел восемь лет. Во время одной из ее сумбурных поездок из нью-йоркского Ист-Виллиджа она отыскала его, дозвонившись до Сирила Джонсона, теперь архиепископа епархии в Окленде. Недалекая, взбалмошная Констанс, оставшаяся тем же нагромождением мнений и модных шмоток, спросила Эрика, может ли она снять о нем видео. «О чем?» – спросил он настороженно. «Ой, ну ты знаешь, о тебе», – ответила она. Он отказал ей, задействуя свой звучный голос, скрывающийся за неуклюжими повадками: «С чего это я должен позволить тебе смеяться надо мной?» Это ее осекло. Возможно, дистанция между ними не была такой уж интересной.

30. В субботу, восьмого апреля, мы провели чудесный день вместе. Ты приехал в мотель около полудня, и меня слегка потряхивало. Тем утром вместо того, чтобы пойти в тренажерный зал, я осталась дома и писала о Дженнифер Харбери. Она стала новостью месяца после того, как практически единолично свергла военный режим в Гватемале. Дженнифер, американская левая юристка, на протяжении трех лет добивалась того, чтобы гватемальская армия эксгумировала тело ее мужа – пропавшего индейского лидера повстанцев. История Дженнифер очень вдохновляла… и я обрадовалась, что наткнулась на нее, хотя единственной причиной, почему я хотела о ней написать, было желание отвлечься от тебя. Я перескакивала с Дженнифер на Эфраима и обратно, с себя на «Дерека Рафферти». Ты был в таком ужасе, когда увидел свое имя в двух последних рассказах, и я подумала, что если бы могла написать о любви, которая способна изменить мир, то мне бы не пришлось писать о тебе лично.

Трахни ее разок, и она напишет об этом книгу, мог бы сказать ты или любой другой.

Я становилась тобой. Когда я вытолкнула тебя из своих мыслей, ты вернулся во снах. И вот теперь мне нужно было доказать истинность моей любви к тебе, сдерживаясь, учитывая твои желания. Я должна была действовать отзывчиво, ответственно… Я изрыгала слова и конструкции, которые вычитала в твоей книге «Министерство страха».

32. Мы немного поболтали, выпили сока. Тебе понравилась перестановка, которую я сделала в комнате мотеля. (Она была завалена талисманами и арт-объектами, которые мне подарили мои лос-анджелесские друзья, справедливо полагая, что я нуждаюсь в защите.) Мы рассмотрели исцарапанную желтую картину Сабины Отт и фотографию Дэниела Марлоса; на ней люди с дилдо в виде бананов стояли посреди пустыни. Она заинтриговала тебя негетеросексуальными образами секса, но тебя немного напрягло то, что члены могут быть мишенью для шуток. Приклеенные скотчем к стене фотографии Кита Ричардса и Дженнифер Харбери (лейтмотивы этой бредовой истории о моей вымышленной ковбойской любви к «Дереку Рафферти») не остались незамеченными. Мы еще немного поговорили, и ты объяснил, что не обращал на меня внимания вчера на открытии выставки из-за того, что все становилось слишком соотнесенным между собой. Я поняла. Потом мы оба проголодались. За обедом в соул-фуд-ресторане на бульваре Вашингтон я рассказала тебе о провале моего фильма. Потом ты признался, что последние пару лет перестал читать. Это разбило мне сердце. Снаружи скрежетал субботний день восточной Пасадены. Ты заплатил, и мы поехали в заповедник за Лэйк-авеню на моей арендованной машине.