Алешин и Завидов познакомились под Смоленском. Именно там старший лейтенант принял людей, которых предстояло обучить пограничной службе. Солдаты ему достались бывалые, с фронтовой закалкой. Но из них раньше никто не служил на границе, а поскольку времени на обучение имелось не так уж много, то занятия проводились почти круглые сутки. По ночам частенько объявлялись тревоги, велся поиск «нарушителей». Уже в те дни Алешин заприметил старательного и смекалистого солдата, который всякий раз действовал так, будто и впрямь охраняет государственную границу. Этим солдатом был Александр Завидов. В дальнейшем, с прибытием на границу, молодой солдат стал проявлять еще больше усердия. Своему характеру он не изменил и в этот раз.
— Значит, остаться в строю хотите? — начальник заставы подсел к Завидову.
— Так точно. Я же солдат.
Завидов даже привстал, ибо намерения его были действительно серьезны.
— А как же быть с заключением фельдшера?
— Но я уже… — начал было Завидов, однако начальник заставы прервал его:
— Никаких уже. Фельдшер, наверное, еще и до комендатуры не доехал, а вы «уже»… Лекарство приняли? Ну вот, а хотели сказать — поправляюсь… Вам прописан постельный режим…
— Да у меня и так пройдет, без всякого режима. Я же нужен там, на границе.
— Граница вас подождет.
— Подождет? В такое время?
— Даже в такое время, — твердо проговорил старший лейтенант и встал.
Последние слова могли означать лишь одно — окончательный отказ. Завидов тоже поднялся, но все-таки медлил с уходом.
«Конечно, сейчас каждый боец на счету, — подумал Алешин. — Застава выдерживает нечеловеческое напряжение. Возвращается солдат из дозора и вскоре — опять туда же. Не успевает даже как следует отогреться. Разве тут улежишь в постели? Особенно с таким, как у Завидова, характером. Чувство долга обострено у него до предела».
— Идите и лечитесь, — уже мягче сказал старший лейтенант. — Посылать вас, больного, на службу крайней необходимости нет.
— Понимаю…
— Ну вот и хорошо.
Завидов медленно вышел, тихо прикрыл за собой дверь и остановился в коридоре. Из-за окна, густо разрисованного крепчавшим к ночи морозом, донеслись размеренные, поскрипывающие шаги: возвращался сменившийся дозор. Припав к окну, ефрейтор подышал на стекло, вгляделся сквозь оплавившийся кружочек: пришли Иванов и Павлов.
Распахнулась входная дверь, обдав морозным воздухом. Иванов прямо с порога спросил:
— Саша, ты что, уже выздоровел?
Завидов лишь махнул рукой.
— А почему расхаживаешь?
— К старшему лейтенанту ходил.
— Небось, на службу просился?
— Угадал.
— Как же, знаю твой характер… Ну и что старший лейтенант?