Конго считал, что вождю еще не до расправы: он очень доволен своими только что захваченными трофеями и ни о чем другом пока не думает.
Но что ни говорил Конго, а Виллем и Гендрик не теряли надежды на спасение. Наверно, им все же представится какой-нибудь случай унести ноги, но и только - ни лошадей, ни ружей им больше не видать.
К вечеру охотникам показалось, что их стерегут уже не так, как днем.
Но напрасно они пытались разорвать ремни или как-то из них выпутаться. Их связали надежно. Скорее всего, тут постарался человек, который приобрел немалый опыт, отправляя в рабство своих же несчастных соплеменников.
Вечером к ним подошел один из туземцев. Он остановился возле Виллема и стал внимательно разглядывать его.
Лицо его показалось Виллему знакомым, и, приглядевшись, он понял, что это не кто иной, как Синдо, изгнанник, которого он спас от гнева Макоры. Отчаяние Виллема сразу сменилось надеждой. Конечно же, этот "вождь на час" не будет неблагодарным! Он, наверно, вступится за них. Это просто его долг!
Виллем постарался показать Синдо, что узнал его, надеясь, что тогда Синдо скорее поможет им. Но он обманулся в своих ожиданиях. Скорчив презрительную гримасу, туземец удалился.
- Это Синдо, - тихонько сказал Виллем товарищам по несчастью. - Он, видно, пристал к этому племени. Неужели он не поможет нам?
- Верно, Синдо, - подтвердил Конго. - Только он не станет помогать.
- Почему?
- Не такой он дурак.
Это было похоже на правду.
Однажды его уже обвиняли в измене, и он едва не погиб. Было бы глупо идти на такой риск снова здесь, где он обрел новый дом.
Так понял Виллем поведение туземца.
Синдо отплатил им неблагодарностью. Он не проявил ни капли сочувствия к тем, кто помог ему в беде. Наоборот, он всем своим видом показывал, что и знать их не знает.
Всю ночь они лежали связанные. Настало утро, а их все еще не освободили.
- Что все это значит? - спросил Гендрик. - Что они собираются с нами делать?
- Я начинаю побаиваться, что Конго прав, - ответил Виллем. - Они в самом деле задумали недоброе. Они ограбили нас, продержали всю ночь связанными. Это подозрительно.
- Но неужели они посмеют убить нас? - воскликнул Гендрик. - Мы белые, у нас все стоят друг за друга, и, если пострадает один, за него отомстят другие. Неужели они пойдут на все и не побоятся возмездия?
- Сперва я тоже так думал, - ответил Виллем, - но, судя по тому, как они обращаются с нами, они ничего не боятся.
- Нет, баас Виллем, - вмешался Конго, - вождь очень даже боится.
- Вот как? Что-то непохоже.
- Я говорю, он боится нас отпустить. Они убьют нас, баас Виллем.