— Дай сигарету, Алекс.
Я уставился на нее, явно удивленно даже в лунном серебре.
— Дай, говорю. И прикури, пожалуйста.
Роецки шмыгнула носом, тихонько засмеявшись под нос:
— Я так испугалась, ой-ей, очень сильно испугалась. Ты тоже?
Я?! Да чуть в брюки не наложил, но не признаваться же самой прекрасной женщине на свете, верно?
— Да. Сильнее тебя, ты вообще… Не нервы, а стальные канаты.
— Как всегда дуришь?
— Чистейшая правда.
— Да и черт с тобой. Охох, бывает же такое… — Она потянулась, поежилась, прижалась ко мне. — А могли помереть.
Наверное, стоило ответить с умным видом и чем-то таким же по наполнению. Но я просто её поцеловал, надеясь, что мне не сломают нос, прострелят ляжку или отобьют то, куда мужчинам бить нельзя.
Роецки ответила. Так нежно, как никогда не случалось, так мягко, как и не представить. Но недолго. Агнешка Роецки очень любила жизнь и, явно вспомнив об этом, дальше оказалась очень жадной до нее и всех её проявлений.
Здесь было мало места, но нам хватило. Плотный брезент, обычно закрывающий катер, пригодился, как и мое пальто. Воздух казался холодным, но обжигающая Роецки не давала его чувствовать, а её удивительно мягкий живот, оказавшись под рукой, казался раскаленным.
Она прикусила мне губу и впилась ногтями в затылок, заставляя торопиться. Она была жутко нетерпеливой, чуть дрожа и совсем не от холода. А ее прозрачные глаза, блестевшие лунным серебром, командовали куда понятнее всего остального. Она носила ремень и тот тяжело ударился кобурой и еще чем-то, наконец-то подавшись моим пальцам.
Когда брюки сползли до колен, Роецки оттолкнула меня и перевернулась на коленки. А дальше…
В Америке туго с джентльменами, да я себя к ним никогда и не относил, но… Но о таком джентльмены не говорят. Одно могу сказать — никогда не видел настолько точеного задка и такого пьяняще-прекрасного изгиба спины.
Глава двадцатая: негодяй на негодяе, ствол у виска и мокрая ворона
Если в висок упирается ствол револьвера, так вряд ли стоит ждать чего-то хорошего. Если ствол упирается не в твою голову, а в чужую, то можно бы и расслабиться…
Вопрос лишь в одном — чья же та голова?
Не знаю — специально ли СиКей обучают своих агентов всяким полезным умениям, либо Агнешка Роецки просто-напросто умела управлять скоростным катером, черт знает, как оказавшимся у оборотней. Ясно одно: если бы не она, ни фига бы из этой затеи не получилось. Я-то ни хрена не умею в этом плане. А так…
А так, рано утром, гордо, хоть и без флага, мы вошли в акваторию порта. И направились прямо к известному Роецки пакгаузу. Все шло прекрасно, пока Роецки, наконец, не решила раскрыть рот. До того на нашем судне несколько часов царило полное молчание, заставляющее изрядно нервничать.