— Ложись ровнее и смотри вверх! — рявкнула она, глядя, как я решил сесть. — Ты мне издохший тут на черта? Сейчас одежду срежу!
— Не бойся, — Джулз возникла в двери, — Грета всегда ворчит.
Вот сейчас, стоя с модной сумкой-ридикюлем в обеих руках, Джулз еще больше походила на мою классную. Вся строгая и ждущая от меня полного послушания.
— Лежи спокойно! — скрипнула карга и начала очень быстро работать большим ланцетом. — Не переживай, ножом мне привычнее, чем ножницами. С вас, людишек, им сподручнее что одежду, что шкуру срезать-спускать.
Работала она споро, ланцет порхал, разрезая мою очередную водолазку. Очередную пострадавшую за два дня любимую черную водолазку.
— Прикури сигарету, — она бросила слова как командир приказание.
Джулз не спорила, а карга, щурясь, заработала еще быстрее, умудряясь резать, курить и ворчать одновременно. Пок ане резанула меня по ребрам, а я понял о новом порезе только когда животу вдруг стало горячо.
— Грета… — Джулз цокнула языком. — Как неаккуратно.
— Да уж, — проворчала карга, — неудачно получилось.
— Могла бы просто протереть нож тканью, — Джулз вздохнула, — там ее с пинту, не меньше.
— Я б сказала… — карга окинула меня недовольным взглядом. — Я б сказала, что галлон. Ничего, милая, знаю, что делаю.
И провела по ланцету языком, слизывая кровь, стараясь не упустить не капли. Паскудная ты жизнь, заведшая меня к этой… ведьме. А Джулз, как же так? Я ж тебе верю… верил. И как быть?
Ведьму легко обмануть только в сказке. Они были, есть и будут, а встреча с ними далеко не самое приятное, что вам выпадало в жизни. Её глаза прожигали насквозь и в них не оказалось чего-то, обещавшего хорошее окончание нашей встречи. Да и ладно бы, только глаза…
Она снова подняла ланцет, только что резанувший меня и аккуратно слизнула оставшуюся мою, мать её, кровь. И зло скрипнула зубами.
— Девочка моя, будь аккуратнее с этим молодым человеком. Вернее, не совсем человеком.
Джулз и я одновременно уставились на нее с явным недопониманием в глазах. О чем ты, старая?
— Сейчас… — ведьма прикурила еще одну и сняла медицинский колпак, чтобы тут же вытащить из волос красивый черепаховый гребень, украшенный блестящими застывшими каплями узора. И тряхнула своей сивой гривой…
— Твою мать… — сказал я, даже забыв о боли. — Так не бывает!
Старая? Если верить глазам, то очень. Ведьма не потекла, как доппельгангер, как-то выловленный мной и Смитом в Гарлеме. Она просто изменилась за удар сердца. Была сивая сморщенная карга, согнувшаяся от времени. Стала рыжая и фигуристая дама не старше сорока, уставившаяся на меня совершенно зелеными глазищами.