– Почти, – глухо отозвалась Малфрида.
Добрыня притих, ждал, что еще скажет. И под напором его взгляда она заговорила. Оказывается, чародей из-за Кромки уже много лет не имеет возможности возвращаться в мир людей. Но колдовать оттуда может вполне – власть и сила его велика и проникнуть сюда, самому оставаясь вдали, ему дано. Открывает нечто вроде лаза или окна из межмирья и колдует. Так наверняка и с новгородской землей Кощей поступил. Видать, молился ему кто-то в тех краях, взывал и кликал, вот он и отозвался. Более того, однажды, в минуту отчаяния, сама Малфрида к нему тоже воззвала. Это как напомнить о себе тому, кто готов услышать. Сперва думала – пустое. Позвала, а там все забудется. Но с тех пор Темный хозяин Кромки ее не оставлял. Тут, в мире нави, она может свою силу ему противопоставить, да и сговор у них: Бессмертный не тронет Малфриду, если она откупится и будет отдавать ему спелых да красивых невест. Да и самому Кощею давно надоело свою дочь уговаривать (Добрыня вздрогнул, когда ведьма себя дочерью Кощеевой назвала). А вот новые ладушки ему нужны. Они его тешат. Ну, пока интересны чародею, пока не надоели.
– И как долго он с ними тешится? – не выдержав, спросил Добрыня. При мысли, что может сотворить с Забавой полуживой Кощей, ему сделалось дурно. Но и ярость еле сдерживал.
Кажется, Малфрида уловила его настрой. И будто смутилась. Отвела взгляд, твердила, что ничего не знает, да и не интересно ей это. Главное, что после каждой жертвы Кощей ее саму надолго оставляет в покое. Но как опять начинает дышать, словно совсем рядом он, как чувствует на себе ведьма его взгляд, знает – пора пришла. Как будто скучно Кощею становится где-то там, за Кромкой, вот и тянется к Малфриде, своей теплой кровиночке. Избавиться от этого можно, если она полюбится с человеком, сойдется плотски. Тогда она вновь обычная женщина, нет у нее связи со страшным родителем. Но чтобы Бессмертный не залютился, чтобы не сделал ей зла в дальнейшем, она по уговору отдает ему красну девицу на откуп. И всё дальше ладно, живет себе как ни в чем не бывало. Охраняет ее от власти Кощеевой навий мир.
– Но ты ведь, как я понял, давно не любилась ни с кем, – почти по-деловому подытожил Добрыня.
И странное дело, Малфрида вдруг заалела, смутилась. Вот, сказала, сойдусь с Савой… Ну не с Добрыней же! От такой связи Кощей только радость и силу получит.
Добрыня посмотрел на нее, и его передернуло. С ней сойтись? Он и красы своей матушки сейчас не видел. Она – его беда. Но и его помощь. Потому о другом спросил: