Еще больше ягод стало, когда зашли в березовое криволесье. Тут тоже ягодные россыпи виднелись, но от густой вони даже не возникало желания пробовать их. И вдруг перед ними открылась пастью темная расселина в земной тверди. Из нее доносился рокот воды, поднимался пар, исходило зловоние.
– Это река Смрадная, – сказала Малфрида, невольно зажимая пальцами нос. Ух и воняло же!
Добрыня догадался первым:
– Смрадная? Или река Смородина из наших сказов. Чего только не повидаешь, когда по свету шастаешь. Я-то думал, что она лишь в песнях боянов и существует. Но если это она, то, значит, тут должен быть и Калинов мост.
И не ошибся. Вскоре путники увидели толстые брусы, уложенные через расселину. Черные они были, будто сажей измазанные или закопченные от пламени. Добрыня первым подошел, коснулся – и на пальцах осталась темная отметина.
Рядом стоял Даа, указывал на ту сторону.
– Сег-сег! – негромко повторял шаман и внимательно озирался.
На местном наречии это означало, что следовало идти, но тихо. И чтобы удостоверились, первым пошел над расселиной.
Добрыня судорожно сглотнул. По поверьям, река Смородина была границей между миром живых и мертвых. Значит, сейчас они уж точно выйдут из обычного мира. Так чего же он медлит? Он и в навьей роще побывал, и с печенегами сражался – а последнее ничуть не легче, чем противостоять нежити.
Уже и шагнуть хотел, но Малфрида удержала:
– Давай помогу в кольчугу облачиться. Теперь нас всякое может ожидать на той стороне.
– Ну, допустим, я буду в кольчуге, а вы как же?
Малфрида чуть скривила губы.
– Чего ты о других думаешь? У всех что-то да есть. У Савы – его молитва, у Жишиги – живая и мертвая вода, у Даа – знание этих мест. Именно его родовые духи тут на подступах все охраняют.
И она посмотрела в ту сторону, где на каменистом плато возвышались ряды высоких камней.
– А у тебя что? – спросил Добрыня, когда уже проскользнул в кольчугу: она была удивительно легкая, будто шелк, поначалу даже показалась посаднику мелковатой для него, а вот стал надевать ее – и как раз впору пришлась, облекла тело удобно, как своя, закрыла до колен.
– А я тут гостья долгожданная. Мне ничего не грозит, – почти задорно засмеялась Малфрида.
Но, несмотря на это, выглядела встревоженной.
Сава услышал ее смех, оглянулся. Все же он неплохо знал Малфриду и за весельем чародейки угадывал ее состояние – она была насторожена, напряжена и готова ко всему. Он и сам ощущал нечто подобное, потому и положил ладонь на рукоять дубины, ранее подготовленной для этого похода. Ах, вот бы сейчас булаву шипастую или секиру с кованым лезвием! Но в этом мире булатов не водилось, так что пришлось обойтись обычной дубиной, пусть и утыканной острыми осколками кремня. А еще у них были копья с заостренными костяными и каменными наконечниками. Смех, а не оружие. Вот луки, что были у него и Даа, совсем не плохи: крепкого дерева, с тетивой из прочных оленьих жил и стрелами с тяжелыми каменными наконечниками. Стрелок Сава был неплохой, и с Божьей помощью…