– Батюшка, помоги! – попыталась вырваться Забава.
Домжар побелел, его пошатывало.
– Оставь мою дочь, чародейка! Оставь, иначе я всем скажу…
Он не договорил, но смотрел на Малфриду гневно и выразительно. И весь дрожал. Закончил почти умоляюще:
– Ты ведь обещала… Я же… не утаю ничего, клянусь самим Сварогом!
Малфрида и впрямь оставила его дочь. Но вдруг резко развернулась, выставила в сторону волхва руку: миг – и он рухнул, забился, застонал сипло. Стал кататься по траве, словно недуг какой его обуял, выл, хватаясь за грудь и живот. У него изо рта пошла пена, потом пузыри кровавые выступили в уголках губ, потекли струйки крови. Казалось, он получил страшное внутреннее повреждение, какое убивало его. А потом затих, глаза выпучились, но постепенно успокоились, остекленели. И он остался лежать неподвижно.
Собравшиеся вокруг в первый миг остолбенели, потом крики послышались, люди завопили, стали разбегаться. Но не все разбежались, некоторые словно не в силах были тронуться с места, стояли, смотрели. Малфрида же деловито повернулась к замершему, упавшему на колени Вышезору.
– Тебе капище достанется. Служи Сварогу, служи людям, но главное – служи мне и Ящеру. А сейчас подготовь избранных мною к переправе. Я к ночи приду за ними. Жишига приведет их куда надобно. Можете оплакать их, можете благословить. И будет мир и лад у вас, как ранее бывало. А кто против воли моей пойдет… сами должны понимать, что не потерплю!
Вышезор с готовностью закивал. Он то улыбался заискивающе, то руки к небесам воздевал. Но успел спросить, когда ведьма уже шагнула прочь:
– Так ты троих возьмешь?
– Или не уразумел? Домжар-то поумнее тебя был.
Теперь в голосе ее даже слышалась грусть, на распростертое тело прежнего главного волхва смотрела почти с состраданием. В стороне рыдала Забава, подле которой присел пытающийся приголубить ее Жишига, Сава по-прежнему лежал в беспамятстве, Удал стоял в стороне, то голову вскидывал с вызовом, то вдруг начинал дрожать подбородком, всхлипывал. В какой-то миг показалось, что уйти надумал, но служители-волхвы не позволили, подхватили под руки.
– Оставьте парня, – неожиданно раздался спокойный властный голос.
Добрыня вышел вперед, приблизился к ведьме, загородив ей путь.
– Я за него пойду.
Малфрида застыла, замерли и волхвы. А гусляр с нажимом повторил:
– Пусть Удала отпустят. Зачем он тебе, Малфрида? Я более сгожусь.
Ведьма слегка прищурилась, оценивая, оглядела с головы до ног.
– Али жизнь не мила? Да и зачем тебе, чужаку пришлому, жертвовать собой ради чужого племени вятичей?