Минисиах глубоко затянулся, с удовольствием разглядывая горящие от любопытства глаза сослуживцев.
– И буквально на следующий день по этому договору душу того вождя прибрали. В первой же битве погиб. Потому что его волшебный топор, действительно, железо рубил запросто. А вот кожу и мышцы – никак…
В комнате грянул дружный хохот. Только демон Харрамух смеялся несколько натужно, да демон Минисиах, как и положено хорошему рассказчику, не смеялся собственной истории, а только широко улыбался, купаясь в лучах славы. Ему, главному хохмачу торгового отдела, всегда было приятно повеселить коллектив, особенно с пользой для дела – как в данном случае. Правда, Минисиах мог отмочить что-нибудь и просто ради шутки. Иногда это даже выливалось для него в неприятности. Однако демон всегда был достаточно осторожен, и эти неприятности на карьере не сказывались – начальство ценило остроумного замначальника отдела по маркетингу. Минисиах покосился на старательно смеющегося Харрамуха и заулыбался еще шире. Как только он, Минисиах, станет начальником отдела, в тот же день у него появится новый заместитель по учету. А Харрамух пусть отправляется… мягко говоря, куда подальше пусть отправляется. Там ему и место, с его унылой физиономией.
– Господин Хокк! Ну что такое семьдесят пять лет? Может быть, все-таки…
– Никаких «может быть», Натаниэль! Все решено и подписано. А вы, как никто другой, знаете, что независимый адвокат, Реджинальд Хокк никогда не меняет своих решений.
– Положим, именно я, как никто другой, знаю, что господину Реджинальду Хокку, независимому адвокату категории «СИ», – секретарь не поленился выговорить полный титул патрона, – случалось менять свои решения. Причем не только подписанные, но даже оплаченные.
– Всякий раз, на то имелись весьма существенные причины. Можете вы мне сейчас назвать, хоть одну, достаточно вескую?
Натаниэль развел руками.
– Вас будет не хватать.
– Кому?
– Э-э… судейскому миру?.. Юриспруденции?.. Мне?
– Предположения очень лестные, но абсолютно беспочвенные. Судейский мир, я думаю, вздохнет с облегчением, а юриспруденция, в целом, вряд ли заметит мое исчезновение. Что же касается вас, то не впадайте в сентиментальность. Мы с вами – старые волки, нам это не идет. Или вы… – Хокк нахмурился. – Натаниэль, не заставляйте меня думать о современном адвокатском корпусе еще хуже, чем сейчас! Надеюсь, у вас не возникло трудностей с трудоустройством?
– Ни в коем случае, господин Хокк. Первое предложение я получил через пятнадцать минут после того, как стало известно о вашем решении оставить практику.