Похоже, этому парнишке, в тело которого я попал, хоть в одном точно повезло. У него есть любящая и живая мать. Тоже невольно улыбнулся в ответ на ее улыбку, отчего ее лицо буквально засветилось от счастья.
— Аллин, мальчик мой! Как же я рада, что ты очнулся!
Она кинулась ко мне и порывисто обняла мою безвольную тушку, которая даже толком не смогла на это отреагировать. Проклятая слабость по-прежнему мешала нормально действовать. Но я очень надеюсь, что это временно.
— Господин Дигор, с ним точно все теперь будет в порядке? — отпустив меня, спросила она у старика.
По всей видимости, он тут выполнял функции лекаря.
И тут мужик удивил! Подойдя ко мне, сформировал между ладонями сверкающий сгусток, который трансформировался в какое-то энергетическое кружево, и запустил им в меня. Я даже увернуться не смог бы. Впрочем, никакой боли от попавшей в меня энергии не почувствовал. Так, легкое покалывание по всему телу. Старик же на какое-то время завис, потеряв связь с реальностью, будто наблюдал за чем-то невидимым, а потом проговорил:
— Да, с тирром Аллином все в порядке. Пусть еще с недельку попьет те эликсиры, которые я прописал. Они помогут ему быстрее набраться сил. Я оставлю все необходимое.
— Спасибо вам огромное, господин Дигор! — искренне воскликнула женщина.
Хотя, думаю, мне теперь стоит называть ее матерью. Пора привыкать воспринимать новую личность как свою. Иначе можно легко проколоться.
— Осталось только удостовериться, что и с его разумом все в порядке, — немного остудил ее энтузиазм лекарь. — Все же магический удар задел ему голову. Но думаю, что с этим все в порядке. Никаких физических повреждений во время диагностики я не выявил. И все же мой долг — убедиться в этом окончательно. Итак, молодой человек, как вы себя чувствуете?
— Паршиво, — слабо улыбнулся я. — Надеюсь, это скоро пройдет.
— Что последнее вы помните перед тем, как очнулись? — продолжил допрос лекарь.
— А вот тут вынужден вас огорчить, господин Дигор. Так, кажется, вас зовут. Я вообще ничего не помню. Даже как меня зовут не знал до того момента, как мама назвала мое имя.
— Но меня ты, значит, помнишь, — воспрянула духом встревоженная при моих первых словах женщина. — Раз знаешь, что я твоя мать.
— Догадался по вашему ко мне обращению, — я виновато улыбнулся.
— Вашему? Так официально? — на ее глазах выступили слезы, отчего мне почему-то стало стыдно. Так, словно совершил что-то недостойное. Будто это по моей вине она лишилась сына. — Аллин, сыночек! — она снова порывисто меня обняла и зарыдала на моей груди.