— Наоборот, — возразил Исцеленов, — прямо помолодел. Давно уже старый пес никому не был нужен. А тут пригодился!
Он стал рассказывать про Осипа. Но его история оказалась короткой. Сирота воспитывался у тетки где-то в Нижнем Новгороде. В Арзамас на жительство он так и не вернулся. Но два года назад приехал и разыскал Исцеленова. Показал карточку надзирателя Московской сыскной полиции и стал задавать вопросы. По словам бывшего пристава, Осип Телятьев подозревал, что в смерти его отца виноват не Созонт, а его сын с компанией. Но Евстафий Павлович не решился ворошить прошлое.
— Зачем он приезжал? Уж не положить цветочки на могилу отцу, как пить дать. Осип задумал отыскать виновных. И наказать их за прошлое. А кому это надо двадцать пять лет спустя? Доказательств и тогда не было, одни догадки. Дерзкие парни стали мужиками, отцами семейств, законопослушными людьми. Чего бы Осип добился своим запоздалым дознанием? Отказал я ему. И правильно сделал.
— И он уехал восвояси?
— Именно так. Больше не приезжал, насколько мне известно.
Питерцам пора было уходить. Они разворошили старую кровавую историю, но ясности в их деле она не добавила.
Сначала Лыков вернулся в полицейское управление и отбил телеграмму ардатовскому исправнику. В ней сыщик приказал к завтрашнему дню доставить в Арзамас выжившего ямщика, на которого напали экспроприаторы. Потом командированные пообедали в вокзальном буфете. Если не знаешь местных заведений, лучше не рисковать и кормиться на вокзале — там все свежее и высокого качества.
Насытившись, гости осмотрели город. Арзамас оказался не только красивым, но и благоустроенным. Чистые тротуары, обширные сады, всюду фонари, огромное количество свободных извозчиков. Еще больше почему-то было монашек, они попадались на каждом шагу.
Начали туристы, как и полагается, с кафедрального Воскресенского собора. Его возвели в честь избавления страны от французского нашествия. Автор проекта Коринфский, ученик самого Воронихина, создал удивительно гармоничный храм. Пятикупольный, с дивными пропорциями, собор возвышался над городом и был виден из любой его точки. Анисимова поразили росписи внутри, и он надолго застрял, любуясь ими. Большая часть оказалась выполнена в технике гризайль, редкой для провинции. Черно-белые, с палевым оттенком, картины напоминали католические фрески Ватикана и необычно смотрелись в Арзамасе… Еще подполковник заметил, что паникадило висит в неподобающем месте: не под главным куполом, а сбоку. Прихожане пояснили, что это из-за трещины в одном из внутренних столпов. Опору обвязали железной полосой, но паникадило для безопасности перенесли.