В дом вошла светлая, как солнце, женщина с невероятно добрым, ласковым взглядом и целой повозкой еды. Она улыбнулась — и в комнате стало светлей. Дети радостно завопили:
— Мама, Мама, Мама! — со слезами счастья на глазах.
Женщина выглядела уставшей, но довольной. Она, оставив раздобытую провизию в углу у входа, распростёрла руки и кинулась к столу, чтобы обнять покрепче всех своих шестерых детей…
Новогоднее чудо, или Отрицательный персонаж
Красавица-степь заблестела серебром в преддверии новогодних праздников. Земля уснула под толстым слоем снега, и вся природа вокруг приобрела торжественный, нарядный вид. А в воздухе витало нечто магическое, волшебное, незримое, присущее природе лишь в канун великого праздника…
На опушке среди елей и сосен расположился небольшой деревянный домик, похожий чем-то на охотничий. Веранда дома была увешана праздничными огоньками, на окнах красовалось тонкое затейливое кружево мороза, а деревянная дверь, украшенная рождественским венком, была почему-то открыта настежь. Дом в самом сердце бескрайней степи сторожил большой весёлый снеговик с озорной улыбкой и тройка белых пышногривых лошадей, запряженных в сани.
Под мягким светом белоснежной луны к домику на опушке неслышно подъехала серебряная ледяная карета, из которой вышла красивая статная женщина неопределенного возраста. Её безупречное тело украшало пышное белое платье и серебристый мерцающий плащ со шлейфом. Она небрежно кивнула кучеру, и тот припарковал её карету почти вплотную возле тройки лошадей. После чего женщина поправила на серебряно-холодных, почти стальных волосах ледяную корону и, недолго думая, вошла в дом, воспользовавшись распахнутыми дверьми.
Гостья стремительно прошла в самую большую комнату (судя по всему, гостиную), где среди светлых стен стояла роскошно наряженная красавица — голубая искусственная ель, а в углу у камина находился большой стол со стопкой писем. Женщина прошла тихо, беззвучно и поневоле стала свидетелем следующей картины: Дедушка Мороз суетливо что-то складывал в свой большой синий мешок, Снегурочка растерянно сидела на полу у ёлки с поникшим взглядом, а в противоположном углу плакала худенькая бледная девушка — Зима.
— Тук-тук, — сказала женщина, чтобы хоть как-то обратить внимание на своё присутствие.
Дедушка Мороз неспешно развернулся к ней и довольно кивнул:
— Наконец-то! Нам уже скоро уезжать, а тебя всё нет! — слегка ворчливо кинул он, не отрываясь от своего мешка.
Заслышав слово «уезжать», Зима стала рыдать пуще прежнего и теперь даже всхлипывала, как беспомощный напуганный котёнок под дождем.