Только в одном доме было как-то неестественно темно и тихо. Там не стояла наряженная ёлка и не витал сладкий аромат праздника в воздухе, не горел свет в гостиной и не слышался смех. Виднелась только свеча — одинокая плачущая тусклая свеча на подоконнике, бросающая свою скользящую тень на кресло в углу комнаты, где сидела женщина с седыми локонами, туго собранными на затылке, и неустанно ткала пряжу. Но её потускневшие глаза то и дело возвращались к окну. И отрешённым взглядом она гладила заснеженные поляны.
— Дорогая, может, нарядим ёлку в этом году? — обратился с вопросом седовласый мужчина с выцветшими зелёными глазами, внезапно появившийся в дверях. Но женщина не вздрогнула от неожиданности.
— Нет, её всегда наряжала Настенька, — холодно ответила она, не поворачивая головы от окна.
— Столько лет прошло, как она пропала… мне кажется, Настуся не обиделась бы, если бы мы хоть раз отметили её любимый праздник.
— Без неё не буду! — отрезала женщина.
— Но ведь она… — хотел было начать мужчина, но лишь махнул рукой.
— Она вернется! — горячо прошептала женщина.
Мужчина взглянул на свою жену с глубочайшей тоской и уже собирался уходить, как вдруг она молвила:
— Знаешь, иногда ночью мне кажется, я её слышу. Настенька легонько ступает под окнами и не решается войти в двери, — лицо женщины на мгновение сделалось невероятно счастливым, уголкам губ почти удалось выдать улыбку.
— Это ветер, родная, или метель, — мужчина подошел к супруге и укрыл её ноги тёплым пледом, — только не сиди опять до рассвета за пряжей, уже ночь на дворе.
Ночь действительно медленно спускалась на землю. И в лесу, который соединял две небольшие деревушки, среди елей и сосен вновь появилась она — девушка в пышном белом платье. Она кружилась в такт снежинкам так легко и плавно, что, казалось, вот-вот взлетит лёгкой пушинкой к луне. Едва её босые ножки касались мягкого снега, девушка отталкивалась от него и снова плавно приземлялась в ритме вальса. Зашумели иголки ёлочек, создавая сладкую симфонию. На полянку сбежались зверушки и завороженно наблюдали за необычным праздничным балом.
Девушка самозабвенно купалась в серебряных лучах луны и слушала старую подругу вьюгу. Затем обошла свои владения, подправила рисунки на окнах и укрыла снегом оголившиеся веточки старых дубов. Девушка хотела ещё раз станцевать свой волшебный танец со снежинками, как вдруг привычную тишину оборвал крик. Странно… Раньше она не слышала ничего подобного в спокойную сельскую ночь.
— Показалось, — решила было она, но тут крик повторился, и на этот раз он был громче и отчётливее, развеяв вмиг все сомнения. Потом был ещё один крик. И ещё. Всё громче и громче. Не оставалось времени на раздумья. Девушка скользящей походкой подплыла к озеру, откуда доносились звуки, и увидела парня, провалившегося под лёд. Не мешкая, она подошла к старой иве и что-то ей прошептала, после чего дерево покорно склонилось над рекой и парень смог ухватиться за гибкие ветви. Ива, как ни в чём не бывало, плавно вернулась в прежнее положение и, слегка покачнувшись, подарила утопающему стойкую почву над ногами.