Новак пришел себя только в машине. Трясущимися руками он вытащил пачку сигарет и закурил. Что произошло? Он до сих видел серые глаза и смех. Ведьма! Милан не мог понять, почему ему в голову пришло именно это слово, но оно, пожалуй, было самым правильным.
Сидя в машине, мужчина некоторое время просто попытался спокойно подумать. Все было нормально до того момента, когда он попытался произвести на девушку “впечатление”. Результат был ужасен. Он вдруг понял, что там, в палате клиники, над ним все время издевались.
Милан не знал, что ему делать, нужно было принимать какое-то решение, но что-то не давало ему уехать. Примерно через полчаса все четыре женщины вышли из клиники и направились к припаркованному у входа автомобилю. Водитель открыл дверцу, но Кира задержалась. Она повернулась и помахала рукой. Комиссар полиции вздрогнул, вышел из машины и направился к ней. Водитель тоже сделал пару шагов ему навстречу. Милан мельком оценил телохранителя, но не остановился. Девушка встретила его улыбкой. Бесенята продолжали свой солнечный танец. Она подала ему руку:
- Увидимся!
Кира уже давно уехала, а он, почувствовал какое-то облегчение, вернулся в машину и снова закурил. Милан со странным чувством рассматривал руку, в которой до сих пор сохранились ощущения от прикосновения теплой маленькой ладошки.
Интересно, ее фраза, было ли это просто кинутым на прощание обычным словом или, может, предсказанием будущего? Пожалуй, он знал, чего ему хотелось больше.
1430 год. Шварцберг
— Пани Роза! Прибыла делегация гуситов! Ждут у ворот!
Хозяйка замка оглянулась и отошла от окна. Осада замка одним из отрядов Прокопа Большого продолжалась уже третью неделю. Помощи ждать было неоткуда. Чехи огнем прошлись по германским землям и, по слухам, были уже где-то в районе Магдебурга. Нужно было принимать решение, ведь запасы продуктов в замке начали подходить к концу, а она не могла рисковать жизнью своего единственного сына.
— Тилло! Впусти троих. Я готова с ними поговорить. От моего мужа нет известий?
— Нет, фрау! Возможно посланцев задерживают еретики.
Она прошла в детскую. Генрих сидел на полу и пытался расставить игрушечные фигурки. Мальчик был рад осаде, его учитель, монах из соседнего монастыря не появлялся с начала осады. Неизвестно, вообще, появится ли он. Гуситы не жаловали католических священников. Женщина задала ребенку несколько вопросов, на которые он небрежно отвечал, не поднимая головы. Служанка, сидевшая в углу и пытавшаяся что-то шить, одновременно присматривая за ребенком, не произносила ни слова. Она только смотрела испуганными глазами на хозяйку замка.