Девушка вдруг рассердилась и наконец заметила их, тонкие волоски, отходившие от Милана и касавшиеся ее головы. Они колыхались, словно живые, время от времени задевая. Это и создавало эффект поглаживания. “Ну ладно, такая у тебя игра. Во что же мы с тобой поиграем?” Она вдруг рассмеялась. “Клин клином вышибают!”. И Кира протянулась к нему сама, тоненькой, тоненькой ниткой абсолютной черноты. “Ну все, Милан, ты узнал достаточно, можешь идти. Шагом марш!” Взгляд мужчины потускнел, он повернулся и вышел на негнущихся ногах. Волоски, которыми он пытался прикоснуться к девушке, исчезли. А ниточка потянулась за ним. Она словно удлинялась, истончалась, но не рвалась. Через ниточку она ощущала как Милан идет по лестнице, даже то, что он находится в полной прострации. Ниточка все удлинялась и Кира совершенно не понимала, как от нее избавиться. Острота эмоций мужчины с расстоянием начинала тускнеть, гаснуть, но она все равно ощущала их.
Вот он вышел на паркинг, сидит, раздумывает. Она решила проверить, нельзя ли вытянуть нить обратно, но, внезапно, чуть не захлебнулась от нахлынувшего хоровода эмоций и мыслей мужчины — полицейского. “Вот оно как. Придется подумать, или посоветоваться”. Девушка взглянула на женщин в комнате. “Только с кем?”. Что-то внутри подсказывало, что еще не время делиться направо и налево секретами собственного я. Или другого я, прячущегося тоже где-то там. До нее внезапно дошло, что ее окликает Дженна, и уже не первый раз.
— Ну хватит хлопать ресницами! Мужчина и так сбежал совершенно потрясенный! И, кстати, мальчик весьма симпатичный. Теперь позволь, я тобой займусь. Надо слегка тебя подбодрить. А то будешь хотеть есть каждые пять минут, что повредит твоей замечательной фигуре. Кроме того, врачи сказали, что ты простужена, что тоже не порядок.
Кира попыталась сообразить, что означает слово “подбодрить”. “А вдруг она тоже прицепит меня на ниточку?” Не зря же они ее так быстро нашли. Будут дергать как куклу, в глаза охать и ахать, а чуть что — дернут и поволокут куда надо. А куда надо? Или вообще, порвут. Понятно, что размышлять на эту тему было поздно, ведьмы могли давно сделать с ней все что угодно. Но вот умели ли они? Про черный цвет до сих пор не было не произнесено ни слова. Вообще, стоило бы приглядеться к ним повнимательнее. Особенно к Фредерике. Вон как стоит, смотрит. И Милан от одного ее вида начал слюни пускать.
Стоит вообще подумать, может такие ниточки она сама может незаметно прицепить к кому угодно.
Внезапно Кире стало стыдно. “Неужели это все происходящее вокруг так на меня повлияло? А может это та, которая сидит внутри? Темная личность с темными планами. Дергать людей за ниточки! И зачем Милан так со мной поступил? Теперь непонятно, как от него вообще избавиться? Вон сидит в машине, думает. Пускай подумает, нечего над девушкой издеваться”.