— Давай гроши — будэ пыво!
— Дэ я тоби визьму гроши?
— Нэма грошэй — нэма пыва! И я тоби ще раз кажу: прыбэры горилку со стола!
Играет радио. Занимающий боковое место парень (руса коса, то есть хвост, до пояса) мрачно цедит сквозь зубы: «У, попсятина… Сделали бы тише! Типа кто-то это слушает!..»
Я слушаю. Сижу, завернувшись в одеяло, и слушаю.
Валерий Меладзе воет:
— Я не могу без тебя! Я не могу без тебя!
Я реву и вытираю слезы противным колючим одеялом, которое у меня одно, потому что просить второе у проводницы мне влом.
Очень мерзнут ноги.
Надо было надеть две пары носков.
Но я собиралась в такой спешке и в таком ступоре.
Просто внезапно позвонила мама и сказала:
— Бабушка умерла.
И я подумала: надо ехать. Подумала: во сколько поезд? Подумала: почем билет? Подумала: надо предупредить друзей, что я уезжаю. И ничего не почувствовала.
И еще про носки забыла.
Но я же не знала, что дорога будет такой холодной.
Обратно я ехала в гораздо более комфортных условиях. Было тепло, пожалуй, даже жарко, особенно если учесть то, что я надела теплую водолазку, вязаный свитер, две пары колготок, брюки и шерстяные носки.
С собой я везла новое пальто (черное, рукава и капюшон оторочены мехом), очки и кастрюлю.
Соседом по купе оказался первокурсник, возвращавшийся на учебу с каникул. Его провожала мама — расцеловала в обе щеки, назвала «взрослым мальчиком» и наказала «не прогуливать занятий, не питаться всухомятку и не связываться с плохими компаниями». Поначалу «мальчик» (ростом где-то метр-восемьдесят) чувствовал себя неловко, но потом мы разговорились. Правда, я не сказала ни слова правды.
— На учебу едешь? — поинтересовался он, увидев у меня в руках книгу.
— Ага, — у меня вид законсервировавшейся вечной студентки, это я знаю.
— А ты где учишься?
— В педагогическом.
— На каком курсе?
— На втором.
— А я на первом. В мореходке, — конечно же, он расспрашивал меня только для того, чтобы потом иметь возможность похвастаться самому.
— Молодец! Здорово!
Легкую издевку в моем голосе он не уловил и был искренне польщен — аж уши покраснели. Тут же спросил:
— А как тебя зовут?
— Аня.
— А меня Саша.
— Ну, Саша, расскажи, как там у вас — в мореходке…
Само собой — я дала ему неправильный номер телефона.
И вот я, двадцатипятилетняя аспирантка (безработная, бескомпьютерная, etc), вернулась в общагу. Повалилась на кровать — и не встала.
Пришли друзья, поинтересовались, что и как. Все нормально, сказала я.
И мне поверили. Люди склонны верить во всякую чушь.
Пришла маленькая Ли.
— Тебе плохо… — сказала она. — Расскажи мне…
А что я могла ей рассказать?