— Пропала ты, Уля.
И я согласилась. А что я могла ещё сказать? А вот сделать могла.
— Наверное… я всё-таки выйду в Усть-Катаве. Потом до Адлера доеду. Продышаться надо, остыть. Я вас потом на пляже найду.
— Да ты телефон мой запиши, звони. Хочешь, мы тебе гостевой домик недалеко подыщем? Всё не так скучно будет потом. Как-никак не чужие мы уже.
И я согласилась. И телефон записала. И Михея Семёныча, доброго волшебника с седыми висками, даже обняла благодарно. Старые люди — они мудрые. Они больше нас, молодых, видели. Больше знают. И им я верила. Таким, как Михей Семёныч, верила.
Вечером перед Усть-Катавом я сдала бельё и собрала сиденье. Андрей спал наверху. Его рука свисала, и я потёрлась о неё щекой аккуратно, чтобы не разбудить. Переоделась: ночью в уральских горах зябко, хоть и июль, и села ждать у окна.
К перрону поезд подкатился тихо, будто стараясь не шуметь и не разбудить пассажиров. Вся станция была уставлена столами с бусами из самоцветов, малахитовыми шкатулками и ониксовыми чашами, фигурками ящерок и каменными цветками. Я забросила за спину рюкзак и вышла из вагона.
Душа томилась. Куда я собралась посреди ночи? Почему Усть-Катав?
Я не знала здешних мест. И встречать рассвет мне предстояло в маленьком здании местного вокзала. И пусть.
Я бездумно перебирала бусины, как чётки, положившись на их решение: «Остаться… поехать дальше… остаться… дальше… остаться».
Остаться.
Проводницы уже пригласили пассажиров занять свои места. Я внутренне заметалась. Страшно. Ночь. Чужой городок. Одна.
Вот если бы был со мной такой крепкий и простой, как Андрей…
Я вздохнула, усилием воли подавив поднимающуюся в душе панику.
Поезд тронулся. Я смотрела, как мимо проезжали вагоны, набирая скорость и укачивая проснувшихся пассажиров, как засуетились торговцы, поправляя товар.
Малахитовые шкатулки.
Как давно я такую хотела. С детства.
Сердце сжалось от тоски. Перед глазами стоял взгляд Михея Семёныча. «Пропала ты, Уля…».
— Яблоко хочешь?
Я обмерла. Андрей стоял рядом, с рюкзаком за плечами, и протягивал мне яблоко из сада его отца. Я смотрела на него во все глаза, не в силах произнести ни слова.
— Куда ж ты, неразумная, посреди ночи выпрыгнула? Если бы не Михей, пропала бы. Пойдём. Зябко что-то. А малахитовую шкатулку я тебе потом куплю. Чего с тяжестью таскаться по горам? Вот в Адлер поедем — и куплю. А Михей с Людмилой нам домик гостевой снимут. Я ему и денег дал…
Парень взял меня за руку, вынул из кармана спортивных штанов второе яблоко, надкусил и, глядя на темнеющую гряду гор, задумчиво хмыкнул: