Алена со слезами на глазах смотрела, как диван медленно пополз… по земле! Они двигали его прямо по земле! Ножки дивана скребли, собирая грязь и траву, сердце хозяйки дивана обливалось кровью.
В дверь подъезда диван, конечно, не проходил. С неба упало несколько редких, но крупных капель дождя.
— Разбираем, — как приговор, выдохнул Женька.
И полез в багажник за шуруповертом.
— Эй, — послышалось из-за дивана. — Вы что творите? Ну-ка, двигайте в сторону эту бандуру, нам выйти надо!
Стас давно уже был на взводе, а добродушный Женька вспыхивал быстро (прочем, и остывал тоже!) — так что, не стесняясь в выражениях, бедолаги-грузчики отодвинули диван, давая возможность жильцам выйти из дома.
По закону подлости ночью прошел дождь — да не дождь, настоящий ливень. Лето выдалось мокрое. Цветник у подъезда благоухал, чистые, умытые листья блестели, заборчик вокруг был металлическим. Стас поскользнулся и взвыл, упав на ограждение цветника.
На диван попала пара грязных капель.
— Что, что? — наперебой кинулись к нему Женька и Алена.
— Скамейка… зараза… нога…
— Давай, помогу! — Алена попыталась помочь мужу подняться.
— Отстань!
Жена залилась слезами.
Бабульки у подъезда, несмотря на падающие с неба капли, уходить не спешили и осуждающе шушукались — но вмешиваться никто не решался, зная горячий нрав Стаса.
Лишь один дядя Спиридон качал головой и вдруг, не выдержав, уже не спрашивая разрешения, кинулся помогать — советами, ясное дело.
— Ну, вы, это, туды его в качель, боком поверните. Не, не так! Эх, мне б здоровье, я б показал вам, слабаки, как надо! Что вы мо́гете, мо́лодежь, мо́лодежь!
Так и говорит — «могете», «молодежь», с ударением на первое «о».
— Даж мебель не поднимете! Поднять, его вот так повернуть, — Спиридон махал руками в воздухе, обрисовывая замысловатую фигуру, — и все пролезет, как по маслу пойдет!
— Слышь, дядь Спиридон, отстань, а, по-человечески прошу! Ненароком зашибем! — гаркнул Стас. — Он нас учит!
— Это мы мо́гем, — поддержал Женька, коверкая слова, как Спиридон. — Отойди от греха подальше, что ли. Счас «мо́лодежь» такая, враз зашибем, не заметим.
Стас невольно улыбнулся — вид у Женьки суровый, здоровый мужик, серьезный. А на деле мухи не обидит — душа-человек. Да и поможет всегда, несмотря на то, что у него ребенок маленький, и вообще занятой человек. Всегда положиться можно — не то, что этот Аленин Сергей. Впрочем, родственников не выбирают, чего там.
Обиженный Спиридон мигом шмыгнул назад, цокая языком и недвусмысленно качая головой — осуждаю, мол, такое поведение.
Несчастный диван, хоть и по частям, втащили на восьмой этаж.