Немолодой майор – уступил им для разговора свое помещение в казарме. Было душно, в стекла, которые не были разбиты каким-то чудом, ошалело бились мухи. На столе – была фотокарточка: красивая, черноволосая женщина и четверо детей. Женитьба на местной – до сих пор была серьезным проступком и, наверное, из-за этого честного британского служаку убрали в отдаленный гарнизон, откуда он не вылезет до самой пенсии. Или до самой смерти…
– Спрашивай… – коммандер неаккуратно присел на грязный подоконник – а про то, что в Шук Абдалле, это я и без вопроса могу рассказать. Британского влияния там больше нет. Когда тебя вывозили – в Шук Абдалле началось ваххабитское восстание. Британцев – кого не успели вырезать, выгнали. Не пускают даже миссионеров: за попытки проповедовать христианство – смерть. Абу погиб в Адене при перестрелке на Племенном совете, это подтверждено.
– А русские?
– Русским плевать. Иногда мне кажется, что они с самого начала знали, чем все кончится. Теперь – ваххабиты правят там бал
– А Идарат?
– Идарат силен ближе к Адену, там, где есть хоть какая-то цивилизация. Сейчас – они сцепились друг с другом и рано или поздно – там начнется гражданская война. И поделом им – с ожесточением закончил коммандер – я жду не дождусь того дня, когда эти твари вырежут друг друга до последнего человека. Тогда можно будет делать с этой землей что-то полезное.
– Но меня то вы вызвали не из-за этого, верно?
– Верно – коммандер вынул из своей кожаной офицерской портупеи пачку наскоро сшитых листов – ознакомься. Потом поговорим…
* * *
Остаток дня – до ужина, который подавали довольно рано – сэр Роберт Брюс провел, знакомясь с розыскным делом. Дело получило название «Цветок короны», что это такое – он не представлял.
Началось все – примерно полтора года назад, когда флотские радисты и дешифровщики – засекли странные сообщения, которые казались просто помехами в эфире, они продолжались всего несколько секунд – и на них вообще не обратили бы внимания, если бы не молодой выпускник Черного дома[60], желавший чем-то прославиться и потому обращавший внимание на все странности и несуразности. В Черном доме – он был не обычным курсантом, его дядя был подключен к самым секретным программам. Так он узнал о работе русской группы Штеттерляйна[61], которая экспериментировала с новыми, более безопасными для тайных агентов способами связи с центром. Ни для кого не секрет, что после предателей основная опасность для заброшенных агентов – сеансы связи. Если передавать информацию небольшими порциями – агент становится менее полезен, если большими – сеансы могут длиться часами. Любая контрразведка прослушивает эфир, в любом крупном городе по улицам ездят неприметные машины прослушивания, методом триангуляции пытаясь поймать работу передатчиков и определить его местонахождение. И даже если не определят в этот раз – шпион постоянно вынужден менять места передачи, его подозрительные действия – незнакомый человек, незнакомая машина, массивный чемодан – могут привлечь внимание местных и сильно поспособствовать провалу. Изобрести способ передачи больших пакетов информации за относительно короткие промежутки времени – значит сильно осложнить работу контрразведки и совершить переворот в шпионском деле. По слухам – группа Штеттерляйна экспериментировала с записью информации на магнитофон, а так же размещением приемников на гражданских самолетах, летающих по регулярным маршрутам. Так – молодой выпускник Черного дома получил знания, какие не должен был получать в силу режима секретности – но применил их с пользой для Британии. Его привлекло внимание, что помехи начинаются в конкретные временные промежутки, и промежутки эти отмечены с точностью до четверти часа – обычное дело для флота и ВВС, меряющих время именно этими отрезками. Оп раздобыл магнитофон с регулируемой скоростью воспроизведения, записал эти помехи, начал экспериментировать – и через несколько дней нашел скорость, на которой улавливалась математическая последовательность. А это – было признаком используемого шифра…