Как сказал ему напоследок князь Касим это – последнее укрытие на землях Бейхан, на которое он мог рассчитывать
Велехов, придя со своими людьми в это место – сказал, что пришел с миром и пожелал видеть шейха. Двое молодых, вооруженных винтовками людей – отвели его в двухэтажное, жмущееся ко склону горы как ласточкино гнездо зданию – и представили шейху: пожилому человеку с длинной, седой бородой, одетому не в белое, как то положено – а как крестьянин. На носу у него – к изумлению казака красовались очки.
– Ас саламу алйкум… – поздоровался Велехов.
– Уа алейкум[15], – ответил шейх. – Ты ведь неверный, так?
– Я – человек Книги – сказал Велехов – а в твоей книге, уважаемый шейх, сказано: когда вас приветствуют, отвечайте лучшим приветствием или тем же самым. Воистину, Аллах подсчитывает всякую вещь.
– Откуда ты пришел? – спросил шейх
– От твоего родственника по имени Касим – большого человека в Адене. Он сказал – если тебя будут преследовать в горах, или ты будешь страдать от голода или жажды, воистину, никто не примет тебя гостеприимнее, чем мои родственники по крови.
– С миром ты пришел – или с войной?
– С войной, шейх. Настало время восстановить справедливость на земле.
– С войной… – шейх перекинул в пальцах четки – война это хорошо… Хоть ты и неверный, будь здесь как дома.
Григорий поклонился. Достал пистолет – настоящий североамериканский Кольт, один из тех, которые они взяли в крепости.
– Рахмат, шейх. Пусть это оружие послужит тебе.
– Я слишком стар – сказал шейх – чтобы держать такое в руках. Отдай это моему внуку, и пусть он поблагодарит тебя от чистого сердца.
Молодой парень с винтовкой – шагнул вперед. Осторожно принял пистолет.
– Рахмат, неверный – сказал он, пряча в глазах недоверие…
* * *
Следующие несколько суток – казаки одновременно пытались найти некую формулу совместного существования с местными племенными ополченцами, учили местных некоторым приемам войны в горах – но без фанатизма и укрепляли свои позиции в этом районе. Велехов – выслал несколько разведывательно-снайперских групп с местными проводниками, строго наказав им не удаляться более, чем на один день пути. Надо было провести разведку ближайших окрестностей и определить места для скрытых постов. Кроме того – Григорий приказал искать место, пригодное для постановки вынесенного лагеря. Он не хотел злоупотреблять гостеприимством местных и хорошо помнил правил, общее для Востока: гость может рассчитывать на три дня гостеприимства, потом еще на один – Аллах сосчитает это, а все что свыше – уже саадака. Не доверял он до конца и своим людям: одно дело командовать родной полусотней, в которой нет никого, с кем бы ты не рос бок о бок, с кем бы не играл в игры и не дрался с чужаками – а совсем другое, командовать отрядом собранных неизвестно где наемников. Григорий объявил только, что если кто намеревается совершить какое непотребство в отношении местных – то лучше ему застрелиться сразу.