— …фельдмаршал Монтгомери, — сказал Йодль, — как показывают пленные, так напуган нашим наступлением, что решил отходить к Дюнкерку, заслонившись Тридцатым армейским корпусом по реке Маас.
Гитлер засмеялся и в добром настроении распорядился начать прием.
— Кто там сегодня?
— Фельдмаршал Рундштедт и генерал-полковник Гудериан, — ответил адъютант генерал Бургдорф.
— Гудериана.
Бургдорф подавил удивление, вызванное этим нарушением субординации, скользнул к дверям мягкими, кошачьими адъютантскими шажками и через минуту ввел генерала Гудериана.
Все еще под влиянием утешительных известий об успехах 5-й армии, Гитлер приветствовал Гудериана с удивившей того теплотой. Фюрер не очень жаловал этого ершистого генерала. Карьера его была полна резких скачков. Командующий 2-й танковой армией Гудериан был смещен после поражения в России. Фюрер заткнул его в резерв чинов, оттуда выудил на должность генерал-инспектора танковых войск, где он мог пригодиться как опытный специалист. А в 1944 году, после покушения на Гитлера 20 июля, когда выяснилось, что в заговоре замешаны высшие чины армии, такие, как генерал-фельдмаршал Роммель, генерал-фельдмаршал фон Витцлебен, генерал-полковник Бек и ряд других, Гудериан, как непричастный к заговору, после кровавой расправы с заговорщиками был назначен начальником генерального штаба.
— Ну, Гудериан, вы уже знаете, что наши кони пьют воду в Маасе?
— Да, мой фюрер, это замечательно… Мы будем молиться о том, чтобы тактический успех оказался стратегическим.
Гитлер нахмурился. Эта скользкая формулировка ему не понравилась. Он потерял желание разговаривать с Гудерианом. Но он знал, что не так-то легко от него отделаться: Гудериан славится своим поистине выдающимся упрямством.
— На Восточном фронте по-прежнему спокойно, — проговорил Гитлер отрывисто.
Это был не вопрос, это было утверждение. Оспаривать утверждение — Гитлера считалось бестактностью, притом небезопасной.
— Да, спокойно, — сказал Гудериан. И после небольшой паузы: — Пока.
Гитлер поднял брови.
— Я хочу сказать, мой фюрер, что инициатива находится в руках русских.
— То есть?
— На Восточном фронте будет спокойно, пока этого хотят русские.
Гудериан сознавал, что он занес ногу над пропастью. Однако для этого он прибыл в ставку. У него было предчувствие катастрофы на Восточном фронте. Он знал, что здесь, в ставке, огрубляют факты и прилаживают действительность к своим желаниям. Он хотел добиться переброски войск на восток. Черт с ними, с американцами и англичанами! В конце концов, с ними можно договориться.