— Малец, а что это такое было, совсем недавно? Огни, голос, всё дрожало… И почему ты пропал, не подсказал что нас это ждёт?
— Глас первого хранителя. Но к кому он обратился, или кого позвал — мне не ведомо. Возможно это имена его детей, возможно сподвижников или военачальников. Говорят, он повелевал неисчислимой армией, хотя с кем вёл войну и за что — вам лучше спросить у Муфтика. Он знает, хотя и вряд ли скажет.
— То есть, первый хранитель всё ещё здесь? Где-то там, внизу!? — этот вопрос, опередив меня, задала Яна, она даже остановилась. — Дим, ведьмам нельзя встречаться с ним!
— Не волнуйся, зеленоглазая, с ним тебе встреча не грозит. Мне не ведомо, возможна ли встреча с первым. Слишком много эпох минуло.
— Так почему ты нас не предупредил, — вспомнил я свой второй вопрос.
— В момент, когда всё произошло, преображение ещё не закончилось. Можно сказать, что я вообще не существовал.
За разговорами, мы миновали два кольца этой исполинской спирали, и остановились у двери, которую я видел сверху. Табличка здесь тоже присутствовала, хотя надпись кажется была иной.
— Что тут написано? — вопросила Яна. — И что это за письменность, египетская? Похожие символы.
— Это истинный язык, — прошелестел ответ. — Зеленоглазым его не дано знать, как и людям. Здесь начертано имя хранителя и песнь его рода.
— Значит, это и есть жилище прошлого… — я подошёл ближе, и взявшись за ручку, заколебался.
Это место и сама ситуация пугали. Нельзя, неправильно встречать подобное в жизни, потому что такой реальный и такой материальный мир, в котором всё знакомое и близкое, вдруг оказывается чужим и непривычным. Башни, уходящие вглубь земли и ведьмы, которые пошептав в бутылку из-под вина, могут притянуть к себе. Малый народ — крошечные дедульки, такие смешные и такие настоящие, которые оказывается могут обратиться в голос, доносящийся из пустоты над лестницей. Как с этим прикажете жить? Я повторил этот вопрос вслух, и Яна переспросила:
— Ты сейчас о чём, Дим? — она жалась к моей спине, в её голосе чувствовалась тревога.
— Открой эту дверь, будущий хранитель, пришло время, — поторопил тот, кого мы совсем недавно называли Мальцом, и я, вздохнув, послушался.
— Начинаю чувствовать себя бедным родственником, — признался я. — Если все хранители так жили, то на мне кто-то сильно сэкономил.
Мы шли по длинному коридору, видимо пронзавшему жилище прошлого хранителя насквозь, заглядывая за все встречающиеся нам двери. Сейчас, если я не сбился, осматривали уже двенадцатую комнату, и не уставали изумляться богатству убранства. А учитывая несомненно почтенный возраст всех встречаемых предметов, можно и вовсе представить, что мы на экскурсии в экзотическом музее. Самое странное, нигде не было видно ни следа старения или тлена. Ковры под ногами поражали своими рисунками и высотой ворса, а комната с камином и рыцарскими доспехами вдоль стен, и вовсе оказалась целиком застелена медвежьими шкурами. В огромной гардеробной, висели пальто, плащи, куртки и другая верхняя одежда. Сукно на бильярдном столе, а мы встретили даже бильярдную, выглядело совершенно новым, как и белоснежные скатерти на столах.