— Рановато ты списал нас со счетов. — Я опять покрутил головой, в поисках собеседника, и опять никого не увидел. К этому ещё надо привыкать. — А почему ты не пошёл с нами, к хранителю?
— Нельзя — лаконично ответил голос.
— Ну хоть предупредить мог, мы же ждали и искали тебя.
— Извини, хранитель, я сам не знал, что так выйдет. Да вы не стойте, башня сегодня очень активная, уже трижды трясло, пока я вас ждал. Надо бы поговорить с Муфтиком, он ни о чём подобном не рассказывал.
Мы двинулись вверх по ступенькам, теперь Яна держалась позади, будто, не желая мне попадаться на глаза. Вот и наш этаж, а если точнее, мой, потому что теперь на этом уровне башни будет мой дом, в который я когда-нибудь перееду. Надеюсь, это случится ещё очень нескоро…
— Мы уже пробовали и не смогли открыть эту дверь, — напомнила Яна.
— Это было давно и неправда, — пробормотал я и взялся за ручку.
Удивительное чувство. Тёплое, ласковое, радостное узнавание — меня лижет и прыгает вокруг соскучившийся любимый щенок; чувствую тепло материнских губ на лбу перед сном; солнце бросает утром свои лучики через окно на лицо; крепкая рука отца лежит на моём плече — всё смешивается, краски, образы и ощущения проходят сквозь меня и исчезают. Стою шатаясь, переполненный и едва не лопающийся, как маленький воздушный шарик, в который неожиданно засунули взрослого слона.
— Садюги…
— Дим, всё нормально? — с тревогой спрашивает Яна.
Киваю — сил говорить нет. Башня меня признала и привязалась ко мне, теперь это мой дом по-настоящему, вот здесь, за этой дверью, мои комнаты, которые я могу перестроить, изменить их размер и количество. Не сейчас, этому ещё нужно учиться, но сама возможность заманчива… Тяну за ручку, и дверь послушно распахивается перед нами, а за спиной, самостоятельно и совершенно бесшумно закрывается.
Малец сидит у подножия лестницы, ведущей наверх. Лицо расплывается в улыбке, и он тыкает себя в грудь, указывает на меня, затем наверх. Кажется, просит, что бы я его поднял. Ну да, спуститься по этим ступеням малый народ худо-бедно может, а вот залезть будет несравненно труднее.
— Малец, а ты чего, опять разучился говорить?
— Аээээ… — выдаёт наш проводник открыв рот и изумлённо выпучив глаза. Затем смеётся и объясняет: — К тому, что можешь говорить тоже нужно привыкнуть.
Усаживаю его себе на шею и дедулька цепко держится за мои волосы.
— Не повыдирай только остатки, — прошу я его. — С этими нервами их и так чуть осталось…
— Не переживай, хозяин, — утешил меня наездник. — Я умею такое, что только ух! Только держись! Хочешь, мы тебе с кота соседского шерсть пересадим?